Читать «Старый мир и Россия» онлайн - страница 4

 Тогда весь народ поднялся по зову нижегородского мясника Минина, и Польша принуждена была покинуть Москву и русскую землю.

 Москва, завершив свое дело -- спайку отдельных частей государства, останавливается. Она не знает, куда употребить ею вызванные и оставшиеся в бездействии силы. Выход нашелся скоро. Там, где много сил, всегда найдется выход.

 Петр I сделал из русского государства государство европейское.

 Легкость, с которою часть нации применилась к европейским нравам и отреклась от своих обычаев, -- наглядное доказательство того, что московское государство никогда не являлось подлинным выражением народной жизни, но было лишь переходной формой. Там, где затрагивались начала действительно национальные, -- народ упорно их отстаивал. Крестьянство не приняло ничего из реформ Петра I. А крестьянство было истинным хранителем народной жизни, основанной (по выражению знаменитого историка Мишле) на коммунизме, т. е. на постоянном разделе земли по числу работающих и на отсутствии личного владения землею.

 Как Северная Америка представляет собою последний вывод из республиканских и философских идей Европы XVIII века, так петербургская империя развила до чудовищной крайности начала монархизма и европейской бюрократии. Последнее слово консервативной Европы произнесено Петербургом; недаром все реакционеры обращают свои взоры к этому Риму самодержавия.

 Петербургский деспотизм располагал огромными силами -- об этом можно судить по гигантским размерам возникшего государства. Избыток сил был так велик, что даже в смутное время и в период гнусного управления -- период между Петром I и Екатериной II, Россия материально разрасталась с неимоверной быстротой.

 Поглотив, покорив все, что встречалось на ее пути -- остзейские провинции и Крым, Бессарабию и Финляндию, Армению и Грузию, разделив Польшу, завладев одной турецкой областью за другой, Российская империя встретила наконец грозного соперника -- французскую революцию, низвергнутую, потерпевшую неудачу, выродившуюся в деспотизм, очень похожий на петербургский. Россия померилась силами с Наполеоном и победила его.

 В тот час, когда Европа в Париже, в Вене, в Аахене и в Вероне признала nolens volens1[23] гегемонию российского императора, -- в тот час дело Петра было завершено, и императорская власть оказалась в том же положении, в каком находились московские цари до Петра I.

 Император Александр это почувствовал.

 Императорская власть несомненно может еще некоторое время продержаться, внушая почтение всеми средствами, вторыми располагает самодержавие; но она не может ничего создать, ничего внести во внутреннюю жизнь страны, ибо тогда ей пришлось бы встретиться с тем духом времени, который она не хочет вызвать. Такой власти ничего не остается, как вести внешнюю войну.

 Николай однако же постоянно воздерживался от войны.

 Как же это случилось, что после двадцати пяти лет тусклого царствования им вдруг овладевает безрассудная отвага и он бросает свою русскую рукавицу в лицо Франции и Китая, Англии и Японии, Швеции и Соединенных Штатов... не говоря уже о Турции.