Читать «Сталинградские были» онлайн - страница 43

После двухнедельного боя на холоде, под непрерывным дождем, этот подвал, в котором прежде жильцы складывали дрова, казался солдатам теплым и даже уютным. Они тесно уселись вокруг железной печки и завели беседу о мирной жизни. Шутили, смеялись, подтрунивали друг над другом. Грызли сухари, запивая их кипятком. Вспоминали жирные русские щи, украинские галушки, сибирские пельмени.

Только Каргин, пожилой рыжеусый боец, не вмешивался в разговор. Он молча стоял у двери, вслушиваясь в пронзительный свист ветра и шум дождя. Лицо солдата, освещенное слабым огоньком коптилки, было угрюмо и сурово: его тревожило, что не было никаких известий от семьи. Эвакуировалась ли она или осталась на месте, он не знал, а городок, в который он переехал из Астрахани за месяц до войны, уже был занят немцами.

Перед отправкой на фронт он забежал домой и наказал жене в случае чего ехать в Петропавловск, где жила его сестра.

— А неужели и сюда могут прийти? — взволнованно спросила тогда жена. — Может, и не нужно дожидаться? Подняться и поехать?

Он ничего не ответил ей тогда: разговор перебила маленькая дочь. Вбежав в комнату, она бойко стрельнула глазами на отца, на мать и, не переводя дыхания, выпалила:

— А ты, папка, не хочешь бить фашистов? А то все собираются.

Каргин настойчиво разыскивал семью: писал в облвоенкоматы, в городские отделы социального обеспечения, и отовсюду один ответ: не значатся, не проживают. А тут еще прибавились волнения. Утром командир полка послал молодого бойца Сергея Панина с пакетом в штаб стрелковой бригады, которая занимала оборону в районе тракторного завода. Панин пока не вернулся, а между тем дотошный «солдатский телеграф» передавал, будто немцы еще раз перерезали на северном участке армию и отрезали бригаду от основных сил армии.

Каргин верил этому. Противник все время направлял главные удары на слабо подготовленные к обороне рубежи наших войск. Цель была одна: как можно быстрее взять Сталинград. Недаром Гитлер бросил сюда шестую полевую армию. Он гордился ее маневренностью и ударной силой. Это она в сороковом году первой вторглась в Бельгию, это ее знамена развевались в Брюсселе и Париже, в Югославии и Греции.

Каргина беспокоила сейчас судьба товарища.

С Паниным он пробыл в одном взводе не так уж долго, однако подружиться успел крепко, хотя и по возрасту, и по характеру они были совсем разными людьми.

Дружба их началась с небольшого. Как-то ночью Каргин вернулся из боевого охранения. Погода была ненастная, промозглая. Хотелось поскорее лечь и уснуть. Но только он стал укладываться, как откуда-то появился Панин с котелком кипятку, заваренного душистым чебрецом.

— Выпей кружечку, папаша! С холодка оно хорошо!

Каргин не отказался от такого угощения. За чаем разговорились.

Панин рассказал, что до Сталинграда он побывал в боях под Воронежем. Там попал в плен и целую неделю изнывал от пыток и голода в концентрационном лагере на Новой Мельнице, что возле Острогожска. Эсэсовцы допрашивали военнопленных и мирных жителей, требуя у них сведений о советских воинских частях и партизанах. Допрашиваемые молчали. Взбеленившиеся палачи били их палками по голове и пяткам. Но пленники только плотнее сжимали зубы, стараясь не проронить ни звука. Тогда людей выводили на солнце, ставили по команде «Смирно» и держали до тех пор, пока те не валились с ног.