Читать «Спартанский лев» онлайн - страница 277

* * *

Симонид находился в Коринфе, когда пришла горестная весть о захвате персами Фермопил и о гибели Леонида.

Прежде всего об этом рассказали коринфяне, уходившие вместе с Леонидом к Фермопилам и вернувшиеся домой. Оправдываясь перед согражданами, Антенор, предводитель коринфского отряда, говорил, что если бы всё эллинское войско осталось в Фермопилах, то остались бы и коринфяне. Ещё Антенор говорил, что Леонид до последнего момента надеялся, что к нему на помощь подойдёт спартанское войско, но этого не произошло.

Военачальники других союзных отрядов, проходивших через Коринф в города Пелопоннеса, прямо заявляли, что они были готовы защищать Фермопилы до последней возможности, но бессмысленно умирать приказа им никто не давал.

   — Лакедемоняне дорожат своей воинской доблестью, вот почему Леонид не пожелал уйти, — сказал Алким, сын Латрия, из аркадского города Паллантия. — Но если бы эфоры прислали приказ, тогда отступил бы и Леонид.

Тем временем Олимпийские игры закончились. Представители Эллинского союза опять собрались в Коринфе, чтобы договориться о дальнейших совместных боевых действиях против наступающих варваров. На первом же заседании синедриона вспыхнули разногласия между афинянами и спартанцами. Афиняне упрекали лакедемонян в медлительности и нежелании защищать Среднюю Грецию, а значит, и Афины. Подтверждением тому служили заявления спартанцев о том, что эллинам необходимо, собрав все силы, перегородить стеной Истмийский перешеек, дабы не допустить вторжения варваров в Пелопоннес. К Истму же спартанцы намеревались увести от Саламина и весь эллинский флот, тем самым обрекая на разорение владения афинян и мегарцев.

Афиняне, а также их союзники из Мегар и с острова Эвбея, гневно обрушились на лакедемонян, обвиняя их в том, что те озабочены лишь судьбой Лакедемона и городов Пелопоннеса, ни во что не ставя эллинов, земли которых вот-вот должны подвергнуться нападению персов.

   — Я уполномочен заявить, что Афины вполне могут принять дружбу персидского царя, который согласен замириться с нами в обмен на военный союз против Спарты, — объявил Фемистокл и демонстративно покинул зал заседаний.

Такого поворота событий никто не ожидал, и прежде всего спартанцы. У них теплилась надежда, что Ксеркс, разорив Афины, на этом успокоится и вернётся в Азию. В конце концов именно афиняне подстрекали ионян к восстанию против персов. И афиняне же разбили войско Дария при Марафоне.

Забеспокоились и союзники спартанцев, знавшие, сколь сильны афиняне на море по сравнению с лакедемонянами, не имевшими опыта морских сражений. Коринфяне выступили посредниками в примирении афинян и спартанцев.

Отголоски этих жарких споров доходили до Симонида, который был вхож в дома многих знатных коринфян и был лично знаком как с Фемистоклом, так и с Клеомбротом, представителем Спарты в синедрионе. Симониду было горько сознавать, что доблестная гибель Леонида, вызвавшая волну восхищения по всей Элладе, не вдохновила лакедемонян на решительные действия против полчищ Ксеркса, бесчинствующих в Фокиде. Желание спартанцев отсидеться за истмийской стеной глубоко возмущало впечатлительного Симонида.