Читать «Союз нерушимый: Союз нерушимый. Страна мечты. Восточный фронт» онлайн - страница 758

Еще один критик начинает ссылаться на классиков. Что это общеизвестно, классическая литература тем и отличается, что ставит во главу именно философские, человеческие проблемы.

– А разве мы не об одном говорим? – удивляюсь я. – Вот скажите, чем переживания какого-нибудь молодого Вертера или Чайльд Гарольда лучше формирования характера нашего советского человека? Вопрос лишь – сумеет ли писатель сделать своих героев настолько настоящими? У вас есть сомнения, что у товарища Ефремова это получится?

Еще кто-то встает и призывает, ну и пусть тогда автор про наших современников и пишет, как они строят коммунизм. Зачем фантазию приплетать без меры?

– Простите, товарищ, а что тогда такое художественная литература, как не вымысел? – отвечаю я. – Или, по-вашему, писатель должен репортером быть? И если вы к фантастике относитес по принципу: действие в будущем происходит, то отчего это исключает достоверность образов героев, то есть истинную «классичность», как я уже сказала? На мой взгляд, любая книга, и про современность, и про будущее, может быть как истинно художественной, так и «чтивом», это уже от мастерства автора зависит. И вы товарищу Ефремову заранее отказываете в таковом?

И так еще с полчаса. Уф, отстояла я Ивана Антоновича – он, конечно, не мальчик, много в жизни прошел и повидал, но перед мэтрами робел поначалу, как я в Киеве, перед «заслуженными партийцами». Главное, чтобы сам он в себя, именно как в писателя, поверил!

А то ведь – настоящая фантастика это не только и не столько высоконаучные изобретения! Вот прочла я изданную недавно «Тайну профессора Бураго», так уверена, забудут ее очень скоро – потому что живых людей там нет, а научное быстро устареет. В то же время «Аэлиту» и «Гиперболоид инженера Гарина» и в конце века будут читать, мне мой Адмирал говорил! Так и Ефремова – не забудут. За то, что он напишет – можно и поспорить, подраться!

А когда все встали и начали расходиться, подходит ко мне интеллигентного вида человек средних лет, чуть полноватый, в очках, и спрашивает:

– Простите, Анна Петровна, а вам не кажется, что это противоречит самому духу творческой интеллигенции? Писать не то, что хочет душа и совесть, а чего изволит власть? О нет, я не мечтаю вас переубедить – поставлю вопрос иначе. Вам не кажется, что тогда «правильная» бездарность будет выше, чем «неправильный» творец? И все затопит волна серости – исповедующей безупречно правильные политические взгляды.

– Отчего же выше? – отвечаю я. – «Правильные» взгляды в данном случае это не больше, чем намерение выпустить продукцию. А если вышел брак – то отвечай за это!

– Предлагаете судить писателей за вредительство?

– Зачем? – удивляюсь я. – Если кто-то за работу инженера возьмется и не справится, его в подсобники разжалуют, заготовки таскать, может, лучше получится. Так и тут, если не получается быть писателем – на производство иди. Кстати, товарищ, вашего имени-отчества не расслышала?