Читать «Солоневич» онлайн - страница 277

Канны стали их последней остановкой в Европе перед отбытием в Южную Америку. С вокзала семейство прямиком направилось в отель на берегу моря. После мучительной ночи в забитом до предела поезде, в антисанитарных условиях, среди десятков таких же несчастных «клиентов» IRO, отстаивавших своё право на лишние сантиметры пространства в тесном вагоне, Солоневичи выглядели не лучшим образом. Они с честью выдержали это последнее перед броском за океан испытание, гордо продефилировав мимо курортников: растрёпанные, помятые, увешанные детьми и пожитками, источая «запах странствий», который ничем не напоминал аромата «Шанели». Приведя себя в порядок, в предвечерний час Солоневичи все вместе вышли на берег. Покой, мягкий средиземноморский ветерок, неторопливый шорох прибоя. Сонное мерцание городских огней успокаивало, возвращало надежды на счастливое будущее «подальше» от разрушенной враждебной Европы, в которой у Солоневичей не было ни крыши над головой, ни перспектив, ни гарантий безопасности.

И вот Европа позади! Они на пароходе, а вокруг — бескрайние воды океана. Существует два описания этого рейса через Атлантику. Одно принадлежит перу Инги, второе — Ивана Солоневича.

Для Инги путешествие было полно поэзии и отдохновения: «Как необычна эта ленивая жизнь, это сидение в шезлонге, как приятно смотреть через сверкающий, наполненный солнцем океан в сторону горизонта, который таит секреты нашего будущего… Пища была сытной и хорошей, несмотря на то, что состояла она в основном из французского хлеба, красного вина и макарон, то есть того, что любил Юра… Один ленивый день следовал за другим, словно волны в безбрежном море. Наконец я почувствовала запах земли, — учуяла новый мир прежде, чем увидела его, — странный экзотический аромат орхидей, пряностей и вулканической пемзы. А вот и знаменитая „Сахарная голова“ Рио в отблесках солнечного заката!»

По мнению Ивана, рейс выдался на редкость тяжёлым. Солоневич описал его без каких-либо намёков на романтику дальних путешествий: «Мы ехали на итальянском пароходе. Перманентные макароны на гнилом жиру привели наше пищеварение в такое состояние, от которого мы не можем отделаться до сих пор. Десятка четыре писем, отправленных с парохода воздушной почтой, не пришли никуда. Денег у нас не было ни копейки».

Во время плавания у Ивана было достаточно времени для размышлений о жизни. Трагическое прошлое отрезано Атлантикой, будет ли счастливее новый этап? О своих нерадостных выводах Иван Солоневич написал в книге «Диктатура импотентов»:

«За революционные тридцать лет (в СССР и Германии. — К. С.) я перепробовал профессии: кооператора, инструктора спорта, профессионального грузчика, профессионального рыбака, циркового атлета, фоторепортёра, варил мыло из дохлого скота и питался морскими улитками. Раза два-три пробовал заниматься так называемой спекуляцией, но из этого ничего не вышло. Сидел в советском концентрационном лагере и попал в германскую ссылку. Голодал много и сильно. Опытом тридцати лет революционной жизни в социалистическом СССР и в национал-социалистическом Третьем Рейхе может похвастаться не всякий. Если бы меня сейчас спросили, что есть самого характерного во всём этом опыте, я бы ответил: чувство унижения».