Читать «Солоневич» онлайн - страница 274

Весной 1947 года Солоневичи стали готовиться к отъезду из Германии. Во время странствий по дорогам Германии планы переезда в Америку обсуждались не раз. Первую попытку оформления эмиграционных документов они предприняли ещё в начале 1940 года. Но война смешала все карты. От тех документов вряд ли что сохранилось: сгорели вместе с американским консульством после бомбёжки. Теперь — вторая попытка, и Иван надеялся, что все необходимые процедуры будут пройдены быстро. Надо было только восстановить связь с друзьями в Соединённых Штатах.

Иван ещё не знал своего «конечного адреса», но заранее побеспокоился о вывозе рукописей. Это дело он поручил энтээсовцу А. Тенсону, приятелю Юрия. Как впоследствии констатировал Солоневич, рукописи «пропали, так и не были переброшены никуда… Они пропали бесследно, — что было бы очень большой неприятностью, если бы у меня не остались их копии».

Первая послевоенная публикация, в которой сообщалось о судьбе бывшего вождя «штабс-капитанов», появилась 20 мая 1947 года в издававшейся в США газете «Русская жизнь». Статья была напечатана под заголовком «Писатель Иван Солоневич спасся (из его письма друзьям в Калифорнию)». Конечно, это был пробный сигнал, попытка «всплыть на поверхность», проверка реакции «своих и чужих»:

«После перерыва в несколько лет я, наконец, имею возможность сообщить о своём существовании. Это я делаю несколько на авось: сквозь мытарства последних лет я спас, кроме оптимизма, — сына, его жену и моего внучонка, „престарелую и многострадальную“ пишущую машинку, — мои новые рукописи и ряд адресов моих бывших друзей. Возможно, что в эти адреса вкралась ошибка. Возможно также, что за эти страшные годы Ваши интересы и симпатии подверглись некоторому пересмотру. Очень много людей ухитрились „бердяезироваться“, сменить свои вехи, сжечь старых богов и отправиться на поклон всяким новым. Это старое традиционное и привычное занятие, всосанное российской интеллигенцией с млеком всех философских ослиц истории. Если такого сорта превращение произошло и с Вами — прошу считать моё письмо недействительным».

Судя по тональности письма, Солоневич не слишком верил, что его встретят литаврами и фанфарами:

«Около года тому назад, после разрешения переписки с заграницей, я обратился к некоторым людям в Нью-Йорке, имена которых я пока не хочу называть. Я получил восторженный ответ и кучу обещаний: посылки, одежда, визы. Я никому больше не писал. Прошёл год. Мы также наги, голодны и „безвизны“, как и раньше. Полагаю, что я здесь столкнулся просто с хлестаковщиной. Но не исключается и худшее. Приходится начинать всё сначала».