Читать «Солдатами не рождаются (Живые и мертвые, Книга 2)» онлайн - страница 443

Иван Алексеевич невесело рассмеялся, подошел к буфету, вынул оттуда и поставил на стол начатую бутылку коньяку и рюмки.

- Назначение твое все же придется обмыть.

- Пока еще не состоялось.

- Можешь считать, что состоялось. Коньяку на двух мужиков по такому поводу, конечно, мало. Но позавчера верхнюю половину сам выпил, сразу, как ночью вернулся. Отчасти с горя, а отчасти с радости, что не до смерти убит. А главное, чтоб заснуть до утра, раз мне отдыхать положено. А вчера в рот не брал, и сегодня - тоже не тянет.

Он налил коньяку и чокнулся с Серпилиным.

- За твою армию. Может, еще и гвардейцами будете... Некоторым собираются присвоить.

- Нам навряд ли. Скорее с Чуйкова, с Шумилова начнут, с тех, кто больше других в самом Сталинграде на себе вынес...

- В общем-то, верно, - сказал Иван Алексеевич. - А с другой стороны, если с лета вспомнить, - всем досталось. У всех армий свои критические моменты были: и у Толбухина, и у Батова, и у Жадова, и у Галанина с Чистяковым. Да и ваша - в обороне хлебнула и в наступлении неплохо выглядела. Не повезло на этот раз Батюку. В сорок первом на Южном провалился - не сняли; прошлым летом из окружения мало чего вывел - не сняли; а теперь, когда наконец успех, - сняли!

- Почему говоришь "сняли"? - Серпилин вспомнил ту удивившую его интонацию, с которой Сталин упомянул о Батюке.

- Снять можно по-разному. Можно вниз, а можно - и вверх, - усмехнулся Иван Алексеевич. - Не знаешь еще этого - будешь теперь знать. Пока еще по старой памяти делятся со мной информацией. Из одного разговора догадываюсь, куда его выдвинуть проектируют. Заместителем командующего на такой фронт, где войск немногим больше, чем в одной вашей армии, а средств усиления меньше. От таких повышений шею ломит.

- А почему, как думаешь?

- Почему?! Ты мое мнение о Батюке знаешь - потому что давно пора! А почему не год в не полгода назад, когда это всем ясно было, а теперь, когда он на твоем горбу, казалось бы, наоборот, капитал заработал, догадываться не берусь, не моего ума дело. Вот "Войну и мир" дочту до конца, может, и про это что-нибудь вычитаю! Тут про все есть!

Иван Алексеевич взял со стола заложенную очечником книгу и потряс ею в воздухе.

- Сколько раз собирался перечесть, а пока не сняли, так и не удосужился!

Он положил книгу, допил коньяк и заходил по комнате, выпятив грудь и засунув руки в карманы бриджей.

- До трех читал, а утром встал в семь, когда обычно ложился, и затемно к себе на дачу поехал, по Дмитровскому...

- Новость для меня, - улыбнулся Серпилин. - Не знал за тобой, что ты дачник.

Иван Алексеевич виновато усмехнулся:

- Сам не думал. Марья Игнатьевна дожала, на две комнаты с летней кухней. Весной сорок первого. Самое время выбрала! Ковырялась, обставляла, цветочки сажала, всю сберкнижку у меня вытрясла... Считала, что я в июле отпуск там буду сидеть. А пришлось проводить его на казарменном положении. Так, между прочим, в готовом виде и не поглядел на эту дачку. Только сегодня собрался - решил поехать, на свежем воздухе мозги проветрить... От машины два километра топали, да потом вдвоем с водителем по очереди лопатой траншею копали, чтоб в дачу зайти. Походил, дорожки расчистил, нервы успокоил. Коробка целая, но внутри хоть шаром покати, кто только через нее не прошел! А в соседнюю деревню немецкие танки заскакивали. Да, близко от Москвы война была и сейчас еще недалеко! Большую еще группировку он здесь, перед Москвой, держит. Пробовали недавно стукнуть по ней, не имея достаточной амуниции, - не вышло!