Читать «Солдатами не рождаются (Живые и мертвые, Книга 2)» онлайн - страница 398

- А не рано ли судишь по ней? После одной ночи?

- А я не одну ночь с ней провел; я с ней до этого много провел и дней и ночей... Только не в этом смысле.

- Ну что ж, - сказал Левашов, - если так, то вполне возможная вещь, что и выйдет. Если завтра бои закончим, сразу начнется усушка, утруска, переброска туда-сюда... Одни вверх, другие вниз. На одного врача в дивизии всегда вакансия откроется. Это не вопрос. Вопрос в том, чтоб ошибки не вышло, чтобы вдруг потом не оказалось, что стерва...

- Это исключено, - сказал Синцов.

- Я тоже так, когда перед войной женился, думал: исключено, - сказал Левашов. - А потом выяснилось: как раз не исключено. А я оказался дурак безглазый, а еще политработник, людей воспитывал... Да, усушка, утруска, повторил он. - Возможно, и я в эту усушку-утруску попаду и из полка выскочу, когда новое звание присвоят.

- Если так - жаль!

- Отчасти и самому будет жаль, - сказал Левашов, - а отчасти нет. Говорил вчера с командиром дивизии, что хочу на строевую. Дал мне понять, что если при переаттестации майора дадут, то на заместителя командира полка по строевой не возражает, к Колокольникову.

- А если сразу полк дадут? - спросил Синцов, вспомнив о своем разговоре с ним и с Гурским в первую ночь наступления.

- Навряд ли. Я уже рукой махнул на то, чтобы вверх лезть, лишь бы вниз не посыпаться. Вроде все ничего, а нет-нет да что-нибудь ляпну. А у политработника каждое лыко в строку. От строевика услышат - мимо ушей, а раз ты политработник, тебя за шкирку... А у меня строевая жилка в душе чувствую ее с самого начала войны. Откровенно говоря, покомандовать полком охота! Вера в себя есть, что пойду на строевую и проявлю свой талант. Глядишь, еще и дивизией покомандую... Бывает же так: судьба у человека одна, а призвание другое!

Левашов помолчал и вдруг спросил:

- О Зырянове какого мнения?

- Высокого. Почему спрашиваешь?

- Рекомендацию ему вчера написал, заново в партию вступает. У тебя не просил?

- А я ж еще кандидат. Сам только в октябре заново вступил.

- Верно. Забыл. Ну ладно, лежи еще, коли хочешь, а я встаю.

- И я встаю, дел еще много. - Синцов сел. - Федор Васильевич...

- Ну?

- Помнишь тот наш разговор?

- Что за разговор?

- А про этого твоего крымского друга...

- Почему вспомнил? Снова появился на горизонте товарищ Бастрюков?

- Не появлялся, - сказал Синцов, - но из головы не выходит. Неужели так и не сообщишь, что он за птица?

- Видимо, пока нет.

- Пока чего?

- Пока характер свой не переменю.

- Неправильно это!

- А я вообще мужик неправильный. - Левашов хрипло рассмеялся и схватился рукой за горло. - Болит, холера...

Провожая Левашова, Синцов вышел из подвала. И когда проводил, простоял несколько минут, не заходя обратно. Небо было на редкость чистое, со звездами.

"Неужели завтра будет солнечная погода?" - подумал он с удивлением, так, словно, пока идут бои, этой солнечной погоды не может и не должно быть.

39

Мы молчали, а немцы всю ночь до утра то здесь, то там стреляли как припадочные, - наверно, нервы кончались, а предчувствие конца росло. И это радовало, позволяло думать, что сегодня бой действительно будет последний и недолгий.