Читать «Солдатами не рождаются (Живые и мертвые, Книга 2)» онлайн - страница 397

- А давно спит? - спросил Синцов.

- Минут пятнадцать.

- Я тоже немного подремлю, - сказал Синцов. - Если что, сразу будите...

И лег рядом с Завалишиным на спину, как всегда, закинув за голову руки. У каждого своя привычка спать. Рыбочкин даже карикатуру нарисовал, всех на одном листе, как кто спит, - и себя в том числе.

"Хорошо бы так все и осталось", - подумал Синцов, в данном случае имея в виду их четверых - Завалишина, Ильина, Рыбочкина и себя, подумал не только о бое, который будет завтра, но вообще о дальнейшем. Чтобы никого не убило и не ранило, но и никуда не брали и не перемещали, чтобы все осталось так, как свыклись.

Он закрыл глаза, и едва закрыл, как услышал тяжелый близкий грохот, глухо смягченный стенами подвала, - значит, все же наши перед темнотой наносят по немцам еще один бомбовый удар. Один уже был с утра. Потом два раза, по часу, била тяжелая артиллерия с левого берега, а теперь снова бомбим - стремимся сделать все, чтобы завтра понести наименьшие потери.

С этим заснул, а проснулся оттого, что над ним стоял откуда-то взявшийся Левашов. Бросил взгляд налево от себя - Завалишина уже не было и сел на брезенте, намереваясь подняться.

- Лежи, - сказал Левашов. - Я свои дела с Завалишиным обговорил. Зашел к тебе чисто по-товарищески, соскучился.

- Тогда садись. - Синцов спросонок пробовал сообразить, сколько же он проспал.

- Не только сяду, а и прилягу. Нездоровится.

Еще когда Левашов был на ногах, Синцов при слабом свете горевшей в углу у телефона "катюши" заметил в нем что-то необычное, а теперь, когда Левашов лег рядом, увидел, что гимнастерка у него на две пуговицы расстегнута, а шея до подбородка замотана бинтами с высовывающейся ватой.

- Чиряк, что ли?

- Ангина душит с утра, - сказал Левашов тихим, хриплым голосом. Попросил Феоктистова компресс из водки сделать, а он намотал, постарался сверх меры.

- Зачем же компресс, раз на ногах? Хуже простынешь. Просто потеплее повязался бы, безо всякого компресса.

- Больно ты много знаешь, - сказал Левашов все тем же хриплым, незнакомым полушепотом. - А хотя, впрочем... - Он чему-то усмехнулся про себя и вдруг спросил: - Как теперь думаешь дальше со своей докторшей?

Синцов посмотрел на него с неудовольствием:

- Вроде бы не делился с тобой этим...

- Ты не делился, а я в курсе.

- От кого?

- От Завалишина.

- Не ожидал от него.

- А он не виноват. Так вышло. Она, когда к вам вчера шла, меня встретила, я же ей и Феоктистова дал в провожатые. Не говорила тебе?

- Нет.

- Значит, не считала существенным, - сказал Левашов. - А я, зная, что к вам пошла, спросил Завалишина. А он в таких делах - Иисус Христос... Сам знаешь.

- Мог бы меня спросить, - все еще недовольно сказал Синцов.

- Ты спал, а мне интересно было, - улыбнулся Левашов. - А теперь, раз проснулся, спрашиваю: что дальше?

- Дальше? - переспросил Синцов. - Дальше, когда еще раз встречусь, спрошу, пойдет ли замуж.

- От предложения замуж бабы нынче редко отказываются. А дальше, практически?

- А как практически, еще не решался думать. Судя по ней, будет добиваться к нам, в санроту полка или в медсанбат дивизии.