Читать «Сокровища Валькирии (Книга 3)» онлайн - страница 9

В ту злополучную ночь его разбудил сержант Макнил, которого офицеры батальона избрали "черным вестником" еще в песках Кувейта, и с той поры Джейсон совершенно несправедливо презирал его и опасался. Если этот человек без нервов постучался среди ночи, можно было уже не спрашивать, по какому поводу. Разве что уточнить, кого именно зацепило и до какой степени. Однако Макнил принес на сей раз весть странную. - Сэр! Из патрулирования зоны не вернулся Питер Уайн, рядовой из штурмовой группы,- безразлично доложил этот "ангел смерти".- Два бывших с ним морских пехотинца утверждают, что Уайн отстал от них всего на четверть мили, собирал цветы. И исчез. - Что делал?- Джейсон потряс головой. - Собирал цветы, сэр! Находился в пределах видимости. - Зачем он собирал эти цветы? Для кого? - Не знаю, сэр,- с тупой бесстрастностью произнес сержант.- Может, потому, что в зоне очень много цветов. - Искали? - Да, сэр. Прочесали весь южный склон через пятнадцать минут. Никаких следов. - А что говорят французы?- Джейсон Дениз начинал тихо свирепеть от бесстрастности Макнила. Впрочем, сержант, возможно, по-своему переживал случившееся, однако на его иссиня-черном лице Джейсон никогда не мог заметить даже оттенка чувств. - Французы говорят, если рвал цветы, значит, ушел к женщине. Это логично, сэр. - Где этот парень мог найти женщину?! Где ты тут видел женщин? - В хорватском селении, сэр! Там есть существа, напоминающие женщин. - Вот именно, напоминающие, и только,- проворчал Дениз и стал одеваться.Штурмовую группу - в ружье. Открыть проход в зону для бронетехники. - Слушаюсь, сэр!- откозырял сержант. Время было около трех - самое паскудное время, когда уже невыносимо хочется спать и когда сербские снайперы выходят на ночную охоту. Немцы, которых Дениз сменил два месяца назад, в этой зоне потеряли одного человека, а второго, с пулевым ранением в пах, отправили в Голландию, где, говорят, есть хирург, делающий операции по пересадке гениталий. К немцам у сербов был старый неоплаченный счет, они не давали им тут спокойной жизни, а янки кое-как терпели и совсем не трогали французов. Потому Дениз вначале решил, что этот парень из штурмовой и в самом деле ушел в самовольную отлучку, пробравшись из зоны через минное поле и колючую проволоку. Он выслал на поиски две группы - в зону на бронетранспортере из-за снайперов, в селение на автомобиле, лично возглавив отряд из десяти морских пехотинцев. На въезде стоял хорватский блок-пост, и офицер, от которого почему-то за километр воняло кошарой, заявил, что не только янки, но и мышь не проскочит сквозь его заставу. Дескать, маловероятно, что исчезнувший боец миротворческих сил ООН сейчас находится в селении, однако пропустил группу без звука, хотя на его физиономии было написано презрение к американцам. Джейсон со своим батальоном сидел в Боснии вторую двухмесячную смену и давно заметил одну странную особенность среди южных славян. Была негласная, но определенная установка командования всячески поддерживать хорватское население, мусульман и их вооруженные силы, и, напротив, давить сербов. Однако последние казались более терпимыми к янки, чем все остальные, ради которых был затеян весь сыр-бор, и за которых сейчас ломали копья политики. Разумнее было бы навешать тем и другим, чтобы Европа, наконец, успокоилась на несколько лет. Командир бригады генерал Хардман считал, что более всего следует наказать как раз хорватов-усташей, поскольку они затеяли свару в Боснии, чтобы взять реванш за поражение в последней войне. Дениз, как профессионал, особенно не вникал в политические детали и нюансы, да и верить в выводы Хардмана нужно было с осторожностью - генерал на все имел свою личную точку зрения, чаще всего расходящуюся с официальной. Однако, заметив впервые презрительное отношение к американским солдатам со стороны хорватов, мысленно согласился с командиром: их следовало выпороть еще и потому, что они обожали немцев и прогибались перед ними, как китайские болванчики. Тут у них в Европе были свои отношения... Поэтому Джейсон, въехав в селение, не особенно-то соблюдал Протокол и для острастки приказал пострелять по черепичным крышам, чтобы уважали морскую пехоту США и не корчили брезгливые рожи. А за побудку, сыгранную таким образом, можно было всегда отбрехаться проверенным не раз доводом: засекли сербского снайпера. В течение часа штурмовая группа, состоящая сплошь из ниггеров, под рев плаксивых безобразных женщин, более напоминающих старух, и, наоборот, полное молчание детей, рыскала по селению и его окрестностям. Дениз стоял в кузове грузовика за пулеметом и, еще не веря в трагичность исчезновения парня из штурмовой, вдруг увидел сверху смешное, на что раньше не обращал внимания: голубые каски на черных головах в сумерках напоминали ночные горшки, летающие по воздуху. На всякой войне всегда было так мало смешного... Но к утру стало не до веселья. Поиск в селении, равно как и в зоне, ничего не дал. Питер Уайн, один из немногих белых в штурмовой группе, будто сквозь землю провалился. И потому Джейсон срочно выехал в штаб группировки миротворческих сил отчитываться перед Хардманом, превратившись в "черного вестника". Генерал обладал хорошим свойством, редким для командира, но невыгодным для собственной карьеры: он никогда не кричал, не повышал голоса и не грозил немедленной карой. Выслушал, попивая кофе из чайного стакана, раскурил первую в этот день трубку - во всем был оригинал! - А не мог твой парень... дезертировать?- предложил он неожиданный ход. О подобных случаях в Боснии Денизу даже слышать не приходилось. - Исключено, сэр. Я проверил: буквально перед Европой Уайн подписал контракт на второй срок. - Не спеши, майор,- философски заметил Хардман.- Если морской пехотинец собирает цветы... Это вполне возможно. - Он проходил тестирование по программе "Д", сэр. Компьютерный анализ ответов превосходный,- выдал последний аргумент в защиту Джейсон. Генерал добродушно усмехнулся, отложил дымящуюся трубку. - Ты веришь в эти забавы, Джейсон?.. Куча бездельников из Гарварда жирует на армейских хлебах, не отвечая ни за что. Эти недоучки разбираются в человеческих чувствах? В психологии?.. Да просто кто-то в правительстве лоббирует их "гениальные" проекты. Хороший капрал заменит любой тест. Марвин Хардман говорил это из ревности, ибо сам был тонким психологом и отличным стратегом, о чем знали все и давно, уже устав пророчить ему большое будущее, особенно после "Бури в пустыне", где отличилась его бригада. Он давно перерос свою должность, однако в министерстве этого упорно не замечали. Джейсон мог лишь догадываться, почему: на его взгляд, из-за несколько странных и неожиданных убеждений, которые он не стеснялся высказывать в присутствии подчиненных офицеров. Он был типичным янки и при этом отличался неприкрытым и крайним национализмом. И ладно бы презирал ниггеров, мексиканцев или арабов; генерал не любил немцев, ненавидел итальянцев, всех славян без исключения, японцев и особенно - французов, считая их европейскими евреями, а Францию - рассадником бредовых идей, революций и масонства. Бригада Хардмана часто использовалась в операциях под эгидой ООН, и всякий раз генерал провоцировал междоусобицы, хорошо, если дело кончалось просто дракой... Вот и сейчас он не преминул устроить заварушку с французами. Прогулявшись вдоль командирского стола, Хардман внезапно заявил, опровергая свои собственные доводы: - Уайн - добропорядочный белый солдат. Нет, дезертирство исключено, ты прав, Джейсон. Остается единственное: парня выкрали французы. Поэтому сделаем так: якобы для проверки таких предположений ты пошлешь к ним своего офицера. И пусть он ведет себя так, как полагается морской пехоте США. Как только начнется конфликт - батальон в расположение французов, на бронетехнике. Пусть твои парни разомнутся как следует. А я тут закрою на это глаза. И посмотришь, твой солдат сразу найдется. Генерал тоже искал на войне развлечений... - Извините, сэр. Не лучше ли вначале обратиться к французам официально?попытался увильнуть от рукопашной Дениз.- Наши зоны граничат, работаем в постоянном соприкосновении... - Не лучше, майор! Не лучше!- вальяжно рассмеялся Хардман.- Знаю я этих евреев. С ними невозможно разговаривать, они непременно вывернутся, выскользнут и первые доложат в объединенный штаб, что у морской пехоты процветает дезертирство. Тактика известна. Но зато перед кулаком они сразу делают в штаны. Выполняй, Джейсон! - Слушаюсь, сэр,- без энтузиазма отозвался Дениз и поехал в расположение батальона. Конечно, известному в военных кругах НАТО генералу многое прощалось, в том числе и подобные забавы. Хардман намеревался бить французов с единственной и очень важной для него целью: спустя сутки после эксцесса он обязательно поедет в объединенный штаб, разыщет там командира французского контингента миротворческих сил и, потягивая пивко, как бы между прочим, извинится за своих горячих парней и с циничной улыбкой предложит взять под охрану часть их зоны, подменив, таким образом, французских солдат, выбывших после драки из строя. Он и развлекался оригинально... На сей раз Хардману позабавиться не удалось. Джейсон застал в батальоне тревожный ажиотаж, а дежурный офицер начал докладывать, не дав ему выйти из машины. - В зоне засекли группу сербов! Ведут беспорядочный огонь из леса со склонов горы Сатвы и брошенного селения. Выслана группа снайперов из четырех пар и два бронетранспортера со штурмовой группой. - Ты можешь мне вразумительно объяснить,- уподобляясь генералу - его спокойствие непроизвольно заражало всех, кто с ним говорил,- тихо промолвил Джейсон.- Каким образом и когда сербы проникли в разделительную зону, если три часа назад всю территорию прочесали? - Не могу, сэр,- признался офицер.- Патрульные группы на автомобилях курсируют постоянно, возможен только прорыв... - А прорыва не было. - Не было, сэр. - В таком случае, это не группа сербов,- Дениз поймал себя на мысли, что снова и непроизвольно копирует генерала, теперь его логику. - Если не сербы, то кто, сэр? - Французы,- усмехнулся Джейсон и легко запрыгнул на бронетранспортер.- В зону! А в зоне на самом деле творилось что-то непонятное. Время от времени из леса барабанил пистолет-пулемет "Штайр АУТ", причем куда-то по кронам деревьев - в оптику видна была сбитая листва, и изредка на вершине горы хлопали гранаты из подствольного гранатомета. Стрелявший все время передвигался, и создавалось впечатление, что в зоне орудуют два-три человека. Штурмовая группа лежала на земле под прикрытием брони, снайперы скрывались за открытыми дверями - никто не стрелял в ответ, поскольку не видели цели, а поливать склон из пулеметов не имело смысла: загадочный этот серб после каждой очереди менял позицию, и пехотинцы ждали, когда у него закончатся патроны, чтобы без напряжения и риска взять голыми руками. Джейсон махнул рукой сержанту Макнилу. - Как ты считаешь, из какого оружия стреляют?- хладнокровно спросил он. Сержант дождался очереди, прислушался. - Кажется, из "Штайра", сэр. - Теперь подумай, у кого в руках может оказаться эта игрушка? Он думал минуту, поправил на голове "ночной горшок". - Вся штурмовая вооружена "Штайрами", сэр. Но если хотите сказать, что там - Питер Уайн, то это не логично. - Почему? - Зачем ему бегать и стрелять? Не вижу смысла. - А зачем он собирал цветы? В цветах ты видишь смысл? Макнил подумал еще минуту, согласился: - Это логично. - В таком случае, пойди и приведи сюда этого парня,- распорядился Дениз. - Нет проблем, сэр,- мгновенно ответил сержант как настоящий вояка, ибо здесь он мог не думать. Прихватив с собой пару бойких ниггеров, он перебежками достиг леса и надолго упрятался под его непроглядной пеленой. Скоро бестолковая стрельба прекратилась, но прошло более получаса, прежде чем появился Макнил со своими пехотинцами. Но без Питера Уайна и без кого-либо еще. - Там никого нет, сэр,- доложил сержант не моргнув глазом. Генеральское спокойствие оказалось не такой уж прилипчивой штукой. Джейсон почти взревел от негодования, приказав еще раз полностью прочесать зону силами пехотинцев, свободных от службы, причем в пешем порядке. Ясно было: если стрелявший с горы - Питер Уайн, значит, он сошел с ума. И его следует немедленно выловить и эвакуировать, пока об этом не узнали французы. Вечером поиск пришлось прекратить: уставшие парни валились с ног, а некоторые начали собирать цветочки. На ночь Дениз усилил патрульные группы, а в зону выслал несколько наблюдателей с ночной оптикой. Хардман, выслушав его доклад по радио, невозмутимо заметил, что подобное случается в армии и что это еще одно доказательство полного непрофессионализма армейских психологов. Наблюдатели засекли Уайна в половине второго, в самое темное время: несчастный спустился с горы в долину и принялся... рвать цветы. Поднятая по тревоге штурмовая группа проникла в зону, прорезав проход в ограждениях, отсекла Питера от леса и стала медленно приближаться, сжимая полукруг. Следовало отрезать его еще и от минного поля вдоль спиралей колючей проволоки. Но несчастный заметил облаву и внезапно бросился бежать в сторону минного поля. Перехватить его уже было невозможно, получилось, что штурмовая сама загнала своего товарища на мины! Приехавший на место происшествия Джейсон видел все сам, наблюдая картину через прибор ночного видения. Несомненно, это был Питер Уайн, только почему-то совершенно голый. Он летел по минному полю, как хороший спринтер, причем вдоль него, вероятно, стараясь обойти левый фланг облавы. В эфире бухтел бас сержанта, управляющего операцией: Макнил гнал парней к подножью горы, чтобы перерезать путь отхода Уайна, однако те, зачарованные бегом своего сумасшедшего товарища, стояли на месте и ждали, когда прогремит взрыв. Поразительно, но несчастный одолел полукилометровое расстояние и не зацепил ни одной растяжки! Благополучно обойдя штурмовую, он сделал бросок к лесу и скоро там исчез. Больше Питера Уайна в зоне не видели. Зато через четыре дня начали поступать сообщения от рыщущих по хорватской территории Боснии агентов ЦРУ, что солдаты и местные жители стали встречать в самых разных местах совершенно голого парня, по внешним данным весьма похожего на пропавшего морского пехотинца. Эти сведения поступали к Хардману через объединенный штаб и, естественно, становились достоянием всех миротворческих сил в Боснии. Несчастному Уайну дали прозвище "Цветочный призрак", и солдатские языки тут же начали складывать о нем всевозможные небылицы и легенды. Хардмана никто пока не задевал, по крайней мере, это было незаметно по его виду, однако французы из сопредельной зоны развлекались тем, что при появлении янки кто-нибудь снимал штаны и, зажав ягодицами цветок, поворачивался к морским пехотинцам. Спустя две недели после этого происшествия сержант Макнил снова постучался к Джёйсону, на сей раз под утро, прервав самый сладкий сон. - Плохие вести, сэр,- доложил он.- Час назад в зоне исчез наблюдатель из группы по борьбе с сербскими снайперами. Майор Дениз молча швырнул в него баллон дезодоранта. Сержант перехватил его на лету, понюхал, демонстративно сунул себе за пазуху и выпустил большое облако, так что запахло по всей комнате. Задавать лишние вопросы искали, не искали,- было бессмысленно. За фанерной стенкой урчала бронетехника, бегали пехотинцы, поднятые по тревоге. - Перекрыть всю зону!- приказал Джей-сон.- И стоять, пока этот наблюдатель не окажется в смирительной рубашке. Он представлял, как веселятся французы, но другого выхода не было. Судя по справке, доставленной капралом, пропавший Пол Экстон служил в морской пехоте девятый год, участвовал в операции "Буря в пустыне" и дважды в составе миротворческих сил побывал в Африке. С мозгами у него было все в порядке, этот не пойдет собирать цветы: в колледжах не воспитывался, образование получил в негритянских кварталах. Батальон сутки простоял на ногах в оцеплении, пролежал в засадах и секретах, а результаты оказались плачевными. Пол Экстон не стрелял, не бегал по зоне и никак себя не обнаруживал до глубокой ночи, пребывая неизвестно где. Ночью наблюдательный пост на вершине горы Сатвы засек его сидящим на высоком дереве: беглец тоже оказался раздетым и безоружным. Высланная штурмовая группа тщательно обследовала территорию, где был замечен "Черный призрак" - как его сразу же окрестили пехотинцы,- и ничего не обнаружила. К концу целых суток беспрерывного поиска пришло сообщение от французов, что в их зоне был замечен чернокожий голый человек, который на заре перешел минное поле и пропал, оставив лишь след на росной траве. При этом ограждение из колючей проволоки, уложенной спиралями в пирамиду, оказалось неповрежденным. Генерал Хардман на сей раз сам приехал в расположение батальона Дениза. - Я договорился в объединенном штабе,- невозмутимо сообщил он.- Мы сбагрим эту чертову зону французам. Буквально через десять часов батальон Дениза погрузился и передислоцировался, обосновавшись в сорока километрах от злополучного места. А еще через пару недель, благополучно закончив вахту, Дениз со своим батальоном отбыл в Штаты на отдых, в полной уверенности, что никогда больше не попадет в Боснию.