Читать «Собрание сочинений Том 5» онлайн - страница 384

— Гм — говорила она с тихой улыбкой, — ободрали людям пазухи, а теперь говорят, не пущай к груди ветру. Да чем же заслониться? — нечем, ни у кого достойного ума дела нет!

Судя по таким отношениям к современности, конечно, можно было думать, что княгиня большой консерватор, но и это не так: она, разумеется, готова была беречь все, что стоит берёжи, но чтобы консервировать по принципу, ради того, что это старо, а не ново, она была неспособна. При чьих-нибудь восхвалениях допетровской старине княгиня обыкновенно или хранила серьезное молчание, или, потирая ладонью лоб, говорила:

— Мудрено судить, что бы из того вышло, если все иным манером шло: это ведь надо только угадывать. А ведь вон уже Романовым присягаючи, многие именитые дворяне, Троекуровы и Ртищевы и другие подписаться не умели; моя матушка покойница помнила, как ее дядья родной сестры дом разграбили среди бела дня под ясачный крик; князя Пожарского за взятки судили; пытка была, неурожаи страшные, народ с голоду к полякам да к татарам бегивал или своим же русским себя со всем порождением в кабалу отдавал; а крамола и не затихала; церковь была в нестроении, одних архиереев ссылали на конюшни лошадей чистить, других в заточениях морили; архиерейские слуги разбойничали, а патриархов избирали из тех, кого светская власть хотела… Хорошее-то, что было, все так и колебалось между бытием и смертью. — Нет; я тем временам не хвалебница.

Чувствуя себя в эпохе, когда создание государственное кончилось, княгиня понимала, что для русских теперь настало время подниматься к целям нравственным, развивая и укрепляя их в обществе, где силы каждого должны принадлежать всем и силы всех каждому.

Во всяком случае она была больше строителем, чем консерватор…» (Рукоп. отд. ИРЛИ, ф. 341, оп. 2, № 93, лл. 73–74 об.).

46

…медный змей, от напастей спасающий. — По библейской легенде, при возвращении евреев из египетского плена на родину Моисей, чтобы спасти их от укусов ядовитых змей, сделал, по совету бога, особого медного змея и водрузил его на знамя. Взглянув на него, ужаленные змеями люди оставались живы и продолжали свой путь (Книга Чисел).

47

…с музыкантами сидеть… — то есть быть в пренебрежении. В черновой рукописи далее следовало: «и за свой пропой с прибыльщиками магарыч пить…» (л. 74 об.).

48

Эолова арфа— особый музыкальный инструмент, струны которого звучат от действия ветра.

49

Подстава— сменные лошади, выставляемые впереди на пути, для смены уставших.

50

Сдаточные— лошади, нанимаемые на трактах. В отличие от почтовых, они двигались гораздо медленнее, но были удобны тем, что не требовали частых перепряжек, могли останавливаться в любом месте.

51

Функендорф— Лесков перенес в рассказ инициалы и фамилию своего гимназического преподавателя (А. Лесков, Жизнь Николая Лескова, стр. 14).

52

…у нас искони никаких графов не было… — В России графский титул введен Петром I. Первым русским графом был Б. П. Шереметев, возведенный в это достоинство в 1706 году за усмирение астраханскою бунта. Возведение в графское достоинство являлось выражением особой милости императора к возводимому. К концу XIX века в России насчитывался 131 русский графский род и 150 иностранных.