Читать «Собрание сочинений В. Г. Тана. Том восьмой. На родинѣ» онлайн - страница 24
Владимир Германович Богораз
— Дастъ Богъ, обойдется, — утѣшалъ его Клюевъ.
Понурый человѣкъ молчалъ. Только быстро зашевелилъ пальцами правой руки, какъ будто давая какой-то невѣдомый отвѣтъ.
Фамилія его была малорусская: Рогачъ. Онъ былъ техникъ изъ большого южнаго города, А-нска. До послѣдняго времени онъ жилъ, какъ живутъ всѣ люди, имѣлъ хорошее мѣсто, сбереженія въ кассѣ, жену и троихъ малолѣтнихъ дѣтей. Потомъ разразилась декабрьская смута, и ротмистръ Кшепшицюльскій сталъ проявлять иниціативу. Начались погромы, самооборона, баррикады красныхъ и вооруженные походы черныхъ.
Емельянъ Рогачъ въ борьбѣ партій не участвовалъ, но на бѣду свою онъ вспомнилъ о законности и подбилъ мѣщанъ жаловаться губернатору. Онъ самъ написалъ жалобу и вставилъ въ нее нѣсколько пикантныхъ подробностей. Кшепшицюльскій обозлился. Очень скоро Рогачу пришлось бросить насиженное мѣсто и убѣжать изъ А-нска прямехонько въ Финляндію. Жена не могла послѣдовать за нимъ. Она была на сносяхъ и должна была со дня на день подарить Емельяну Васильичу четвертаго наслѣдника.
Въ Калакаландѣ Рогачъ проживалъ второй мѣсяцъ. Вѣсти изъ А-нска доходили скудныя. Страшный ротмистръ распечатывалъ письма, перехватывалъ телеграммы. Мало того, на основаніи перехваченныхъ телеграммъ и не смущаясь финляндской конституціей, онъ потребовалъ отъ Гельсингфорса выдачи «бѣглаго уголовнаго преступника, Емельяна Рогача».
Время шло. Въ А-нскѣ подготовлялся новый погромъ. Женѣ Рогача въ одну прекрасную ночь неизвѣстные люди перебили стекла въ окнахъ. Роды тоже уже должны были наступить. А между тѣмъ извѣстій больше не было. Емельянъ Васильичъ далъ телеграмму, какъ было вновь условлено, на чужое имя. Потомъ другую. Но не получилъ отвѣта.
— Обойдется, — утѣшалъ его Иванъ Матвѣичъ.
Емельянъ Рогачъ вздохнулъ.
— Несчастный я человѣкъ, — сказалъ онъ очень простымъ тономъ, какъ будто констатируя фактъ. — Несчастныя мои дѣточки.
— А зачѣмъ вы лѣзли? — сказалъ раздражительно Клюевъ. — Ежели дѣточекъ жалко, не за чѣмъ было лѣзть въ революцію.
— Я въ нее не лѣзъ, — сказалъ Рогачъ также просто, — она сама въ меня влѣзла.
Пришли еще гости. Веденяпинъ, народный учитель, огромный и неуклюжій, какъ молодой жирафъ, и два пріятеля, Мытниковъ и Аронсъ. Оба они были провинціальные газетчики изъ одного и того же города, Мытниковъ былъ с.-р., Аронсъ — с.-д. Вначалѣ они издавали вмѣстѣ одну газету и на ея столбцахъ вели усердную полемику. Потомъ каждый обзавелся особымъ органомъ. Полемика продолжалась, но скоро обѣ газеты попали подъ судъ… Судъ проявилъ быстроту и безпристрастіе и въ одинъ день вынесъ два приговора. И оба гласили: на одинъ годъ въ крѣпость. Осужденные полемисты спаслись въ Финляндію, въ надеждѣ на близкую амнистію. Они поселились въ гостиницѣ въ одномъ и томъ же номерѣ, брали одинъ обѣдъ на двоихъ и расходы дѣлили пополамъ. Еще одна черта. Лютые спорщики, они не любили спорить дома и уходили для состязаній въ гости, чаще всего къ Клюеву.
IV.
Дѣти пересѣли за отдѣльный столъ и весело разговаривали. Андрей Петровичъ опять сталъ считать: одинъ, два, пять, одиннадцать, — и сбился. Онъ не вытерпѣлъ и спросилъ Клюева: «Неужели это все ваши дѣти?»