Читать «Собрание сочинений в шести томах. Том 4. Книги стихов» онлайн - страница 59

И кот мяукнул. Ну, идем домой!

Но где мой дом и где рассудок мой?

18 января 1940

Чтоб ты слышать без трепета мог

Воронья подмосковного сплетни,

Чтобы сырость октябрьского дня

Стала слаще, чем майская нега...

Вспоминай же, мой ангел, меня,

Вспоминай хоть до первого снега.

Москва

Ярославское шоссе

ОТРЫВОК

...И мне показалось, что это огни

Со мною летят до рассвета,

И я не дозналась — какого они,

Глаза эти странные, цвета.

И все трепетало и пело вокруг,

И я не узнала — ты враг или друг,

Зима это или лето.

Москва. 1959

МАРТОВСКАЯ ЭЛЕГИЯ

Прошлогодних сокровищ моих

Мне надолго, к несчастию, хватит,

Знаешь сам, половины из них

Злая память никак не истратит:

Набок сбившийся куполок,

Грай вороний, и вопль паровоза,

И как будто отбывшая срок

Ковылявшая в поле береза,

И огромных библейских дубов

Полуночная тайная сходка,

И из чьих-то приплывшая снов

И почти затонувшая лодка...

Побелив эти пашни чуть-чуть,

Там предзимье уже побродило,

Дали все в непроглядную муть

Ненароком оно превратило.

И казалось, что после конца

Никогда ничего не бывает...

Кто же бродит опять у крыльца

И по имени нас окликает?

Кто приник к ледяному стеклу

И рукою, как веткою, машет?..

А в ответ в паутинном углу

Зайчик солнечный в зеркале пляшет.

то <?>

ИЗ КНИГИ «ВЕНОК МЕРТВЫМ»

УЧИТЕЛЬ

Памяти Иннокентия Анненского

А тот, кого учителем считаю,

Как тень прошел и тени не оставил,

Весь яд впитал — всю эту одурь выпил,

И славы ждал... Он славы не дождался, —

Он был предвестьем, предзнаменованьем

Всего, что с нами после совершилось,

Всех пожалел, во всех вдохнул томленье —

И задохнулся...

1945

De profundis! Мое поколенье

Мало меду вкусило. И вот

Только ветер гудит в отдаленьи,

Только память о мертвых поет.

Наше было не кончено дело,

Наши были часы сочтены,

До желанного водораздела,

До вершины великой весны,

До неистового цветенья

Оставалось лишь раз вздохнуть.

Две войны, мое поколенье,

Освещали твой страшный путь.

23 марта 1944

Ташкент

О. Мандельштаму

над ними склонюсь, как над чашей,

них заветных заметок не счесть —

НАС ЧЕТВЕРО

(Комаровскиг наброски)

Ужели и гитане гибкой

Все муки Данта суждены?

О. м.

Таким я вижу облик Ваш и взгляд.

Б. П.

О, Муза Плача...

м. ц.

...и отступилась я здесь от всего,

От земного всякого блага,

Духом, хранителем «места сего»

Стала лесная коряга.

Все мы немного у жизни в гостях,

Жить — это только привычка.

Чудится мне на воздушных путях

Двух голосов перекличка. —

Двух? А еще у восточной стены,

В зарослях крепкой малины,

Темная, свежая ветвь бузины...

Это — письмо от Марины.

1961, ноябрь

Гавань, больница

Окровавленной юности нашей

Это черная нежная весть.

Тем же воздухом, так же над бездной

Я дышала когда-то в ночи,

В той ночи и пустой и железной,

Где напрасно зови и кричи.

О, как пряно дыханье гвоздики,

Мне когда-то приснившейся там, —

Там, где кружатся Эвридики,

Бык Европу везет по волнам,

Там, где наши проносятся тени

Над Невой, над Невой, над Невой.

Там, где плещет Нева о ступени, —

Это пропуск в бессмертие твой.

Это ключики от квартиры,

О которой теперь ни гу-гу...

Это голос таинственной лиры,

На загробном гостящей лугу.

1957

ПОЗДНИЙ ОТВЕТ

м. ц.

Белорученъка моя, чернокнижника