Читать «Собрание сочинений в 25 томах. Том 9» онлайн - страница 26

— Что вы, что вы! — звучал спокойный голос женщины.— Хвораете вы от старости.

— Врешь, врешь!

— От испуга тоже...

— Ты, проклятая, молчи!

— Пора вам думать о смерти...

— Ага — вот ты чего хочешь? Врешь! Не на что тебе надеяться. Дело твое — не одному мне известно! Я Доримедонту рассказал про тебя,— да! Что?

И снова завыл слезливо и громко.

— Я знаю — он твой любовник!.. Это он подговорил тебя, чтобы ты отравила меня. Ты думаешь — в его руках легче тебе будет? Врешь — не будет!

В темный час одной из подобных сцен Раиса вышла из комнаты старика со свечой в руке, полураздетая, белая и пышная; шла она, как во сне, качаясь на ходу, неуверенно шаркая босыми ногами по полу, глаза были полузакрыты, пальцы вытянутой вперед правой руки судорожно шевелились, хватая воздух. Пламя свечи откачнулось к ее груди, красный, дымный язычок почти касался рубашки, освещая устало открытые губы и блестя на зубах.

Когда она прошла мимо Евсея, не заметив его, он невольно потянулся за нею, подошел к двери в кухню, заглянул туда и оцепенел от ужаса: поставив свечу на стол, женщина держала в руке большой кухонный нож и пробовала пальцем остроту его лезвия. Потом, нагнув голову, она дотронулась руками до своей полной шеи около уха, поискала на ней чего-то длинными пальцами, тяжело вздохнув, тихо положила нож на стол, и руки ее опустились вдоль тела...

Евсей схватился за косяк, она вздрогнула, обернулась на шорох и сердитым шёпотом спросила:

— Чего тебе?..

Задыхаясь, Евсей ответил:

— Он умрет скоро,— зачем вы себя-то!

— Ш-ш! — остановила она и, коснувшись Евсея, точно опираясь на него, снова прошла в комнату старика.

Скоро Распопов уже не мог вставать с постели, голос его ослабевал и хрипел, лицо чернело, бессильная шея не держала голову, и седой клок волос на подбородке странно торчал кверху. Приходил доктор, п каждый раз, когда Раиса давала больному лекарство, он хрипел:

— С ядом, а?

— Если не хотите — я вылью! — говорила женщина негромко.

— Нет, нет, ты оставь... Завтра я полицию позову,— спрошу, чем ты меня травишь...

Евсей стоял у двери, прикладывая к щели в ней то глаз, то ухо, почти до слез удивлялся терпению Раисы, в груди его неудержимо разрасталась жалость к ней, острое желание смерти старику.

Скрипела кровать, и дрожал тонкий звон ложки о стекло стакана.

— Размешивай, размешивай, стерва! — бормотал хозяин.

— Перенеси меня на диван! — приказал он однажды.

Раиса взяла его на руки, понесла, легко, точно ребенка. Его желтая голова лежала на розовом плече ее, темные сухие ноги вяло болтались, путаясь в белых юбках.

— Господи...— заныл старик, раскидываясь по широкому дивану.— Господи, почто предал раба твоего в руки злодеев? Разве грехи мои горше их грехов, владыко?

Он задохнулся, захрипел и свистящим голосом продолжал:

— Прочь ты! Отравила одного, я спас тебя от ка-торгп, а теперь ты меня,— а-а! Врешь...

Рапса медленно отодвинулась в сторону, Евсей видел маленькое, сухое тело хозяина, его живот вздувался и опадал, ноги дергались, на сером лице судорожно кривились губы, он открывал и закрывал их, жадно хватая воздух, и облизывал тонким языком, обнажая черную яму рта. Лоб и щеки, влажные от пота, блестели, маленькие глаза теперь казались большими, глубокими и неотрывно следили за Раисой.