Читать «Собрание сочинений в 25 томах. Том 9» онлайн - страница 113

— Нет, не убили! — сердито отозвался Климков, снимая пальто.

— Запри дверь... Говорили, что будто шел ты с Мельниковым...

Он внимательно жевал ветчину, это мешало ему говорить, жирные губы медленно выпускали равнодушные слова и чмокали.

— Значит, неверно, что ты с Мельниковым ходил?

— Почему неверно? — спросил Евсей.

— Да вот... живехонек ты, а ему плохо... Видел я его вчера...

- Где?

Шпион назвал больницу, в которой Евсей только что был.

— Зачем он там? — безучастно осведомился Клим-ков.

— А такая история, ударил его казак шашкой по голове и лошади потоптали. Как это случилось и почему — неизвестно. Сам он лежит без памяти, доктор сказал — не встанет...

Соловьев налил маленькую рюмку какой-то зеленой водки, посмотрел ее на свет, прищурив глаз, выпил п спросил Евсея:

— Где же это ты скрываешься, а?

— Я не скрываюсь...

Где-то в коридоре упала тарелка, Евсей вздрогнул и, вспомнив, что позабыл вынуть револьвер из кармана пальто, встал на ноги.

— Саша очень на тебя зубы точит...

В глазах Евсея проплыл злой и красный диск луны, окруженный облаком пахучего лилового тумана, ему вспомнился гнусавый командующий голос, желтые пальцы костлявых рук.

— Он не придет сюда?

— Не знаю...

Лицо у Соловьева лоснилось, он, видимо, был чем-то очень доволен, улыбался чаще, чем всегда, в голосе его звучала небрежная ласка барина, это было противно Евсею.

Метались, разбивая одна другую, несвязные думы:

«Все вы сволочи. Мельникова жалко. Значит, этот жирный не хотел признать Якова. Почему?»

— Вы Зарубина видели?

— Это какого? — подняв брови, спросил Соловьев.

— Знаете.

— Да, да, да... Как же! Видел...

— А почему вы не сказали там, что знаете его? — строго спросил Евсей.

Старый шпион приподнял лысую голову и с удивлением, насмешливо спросил:

— Ка-ак?

Евсей повторил вопрос, но уже мягче.

— Это дело не твое, милый мой, ты так и знай! Жалеючи твою глупость, я тебе скажу, что нам дураки не нужны, мы их не знаем, не понимаем, не узнаем. Это тебе надо помнить ныне, и присно, и на всю жизнь. Пойми и привяжи язык веревкой...

Маленькие глазки Соловьева светились холодно, как две серебряные монетки, и голос обещал злое, жестокое. Шпион грозил коротким толстым пальцем, жадные синеватые губы сурово надулись, но это было не страшно.

«Всё равно,— думал Евсей,— все они — одна шайка,— всех надо...»

Он подскочил к своему пальто, выхватил из кармана револьвер, направил дуло на Соловьева и глухо крикнул:

— Ну...

Старик колыхнулся, сполз с кресла на пол, одной рукой он схватил ножку стола, другую протянул к Евсею и громким шёпотом забормотал:

— Не... не надо!.. Милостивый государь... не троньте!

Климков нажимал пальцем курок всё туже, туже, и от усилия у него холодела голова, шевелились волосы.

— Я — женюсь завтра... Никогда не буду...— шуршали в воздухе тяжелые, трусливые слова. На подбородке шпиона блестел жир, и салфетка на груди его дрожала.

Револьвер не стрелял, Евсею было больно палец, и ужас, властно охватывая его с головы до ног, стеснял дыхание.

— Могу дать вам денег! — быстрее зашептал Соловьев,— ничего не скажу...