Читать «Смех и скорбь (Заметки переводчика об американской фантастике)» онлайн - страница 4

В воспоминаниях нашего замечательного филолога Ф. И. Буслаева описан такой случай. Лев Толстой выступал на заседании Московского психологического общества в начале 80‑х годов прошлого века и пересказывал увлечённо проекты Фёдорова.

— А как же уместятся на маленькой земле все бесчисленные воскрешённые поколения? — спросил кто-то.

— Это предусмотрено,— ответил Толстой.— Царство знания и управления не ограничено землёй.

Заявление это было встречено «неудержимым смехом присутствующих».

Зря смеялись. Ста лет не прошло, и космос начал покоряться человеку. В своих философских построениях Фёдоров заходил так далеко, что иные из идей творцов современной научной фантастики кажутся недостаточно фантастичными. Он не ограничивался «телесными крыльями», то есть чем-то вроде ракет, когда говорил о перемещениях в космосе. Только послушайте, что он говорил:

«Человеку будут доступны все небесные пространства, все небесные миры только тогда, когда он будет воссоздавать себя из самых первоначальных веществ, атомов, молекул, потому что только тогда он будет способен жить во всех средах, принимать всякие формы».

Кто как понимает, а по мне, это означает, что человек с его разумом при покорении космического пространства сможет перевоплощаться, строить своё тело из любого вида материи, включая плазму, чтобы проникнуть даже в пылающие звезды. В такие фантастические дебри ещё никто не забирался…

Но если могущество человека будет так велико, не злоупотребит ли он им? Нет, говорит Фёдоров, эмоциональная сфера человека изменится коренным образом с установлением всеобщей родственности и братства. Великое знание породит идеальное общественное устройство, психократию, власть психеи, внутренней силы чувства, а не внешнего юридического закона.

Я не отношусь к тем литераторам, которые презрительно говорят о фантастике как о чисто развлекательном чтиве, уводящем читателя от наболевших проблем в мир нереальный, чисто умозрительный. Читая, например, книги Ивана Ефремова, я задумываюсь над положительными и отрицательными тенденциями социального развития человечества, экологии. Веря в победу разумности, Ефремов представлял себе и то, что произойдёт, если не остановить разрастания некоторых наметившихся несообразностей. Американские фантасты по большей части верят в незыблемость сложившихся на Западе капиталистических отношений, власти денег, а также в нескончаемость борьбы добра и зла, симпатизируя, разумеется, положительным началам в природе человека.

Поскольку фантастика — чтение очень распространённое, не стоит пренебрегать ею. Давно она уже признана полноправным литературным жанром. Мои литературные интересы лежат в стороне от фантастики, но, как читатель её, я время от времени выбираю понравившиеся мне произведения иностранных фантастов, особенно американских, и перевожу их на русский.

Лучшие из американских писателей, работающих в области научной фантастики, стараются овладеть всеми теми приёмами, которые выработала беллетристика за долгие годы своего существования. Умелые мастера, они почти всегда выбирают острые сюжеты, строят фразы точно, не давая увлечь себя в сторону от основной нити рассказа, не злоупотребляя эпитетами и психологическими мотивировками поступков героев, не тратя попусту слов единой красивости ради. Поэтому рассказы их читаются на одном дыхании. Остроумные повороты сюжетов и эффектные, а порой и неожиданные концовки приносят читателю то самое удовлетворение, которое он ищет в фантастике, заранее рассчитывая на занимательность, не лишённую, однако, некоторой серьёзности вложенной в рассказ мысли. И если покажется, что от такой характеристики за версту отдаёт ремесленничеством, то, право же, я не вижу в этом ничего уничижительного. Недостаточное владение писательским ремеслом, незнание азов воздействия на читателя и неумение удержать его интерес на протяжении всего произведения сгубили очень много любопытных замыслов, добрых намерений, оригинальных мыслей. Как часто встречаются вещи, авторы которых, кажется, не имеют никакого представления о том, что сделано другими по части выразительности повествования, и начинают как бы от нуля! И при этом следует заметить, что высокий профессионализм никоим образом не исключает творческого начала…