Читать «Смерть - дорогое удовольствие» онлайн - страница 33

Шум дождя напоминал шум восторженно аплодирующей толпы.

– Бирд, – объяснил я, – это человек, который был со мной в галерее искусств. Люди искусства высокого мнения о нем.

– Он мне так и сказал.

– О, он хороший человек, – продолжал я. – Бывший военно-морской офицер, который пошел в богему, что кажется несколько странным.

– Жан-Поль его любит. – Тон Марии был таким, словно это означало посвящение в рыцари.

Я влез в свое свежевыстиранное белье и сморщенный костюм. Мария нашла крошечную розовато-лиловую бритву, я побрился, миллиметр за миллиметром, и протер порезы одеколоном. Как только дождь прекратился, мы покинули квартиру Марии. Консьержка собирала комнатные растения в горшках, стоявшие на тротуаре.

– Вы не берете плащ? – спросила она Марию.

– Нет, – ответила Мария.

– Значит, вы уходите ненадолго, – сделала вывод консьержка и, поправив очки на переносице, взглянула на меня.

– Возможно, – ответила Мария и взяла меня под руку, чтобы уйти.

– Дождь пойдет снова, – крикнула вслед консьержка.

– Да, – согласилась Мария.

– Будет сильный дождь, – еще громче закричала консьержка, поднимая новый горшок и проверяя пальцем почву.

Летний дождь более чистый, чем зимний: зимний тяжело падает на гранит, а летний тихо шелестит листьями. Эта гроза налетела второпях, как неопытный любовник, и так же неожиданно прошла. Листья задумчиво опустились, и воздух сиял зелеными отражениями.

Летний дождь легко забывается, как первая любовь, ложь во благо или лесть, в нем нет ничего плохого.

Бирд и Жан-Поль уже сидели в кафе. Жан-Поль был безупречен, как подделка в витрине магазина, но Бирд выглядел взволнованным и взъерошенным. Прическа его скособочилась, почти закрыв брови, как будто он побывал вблизи взорвавшегося кипятильника.

Они выбрали места сбоку. Бирд размахивал пальцем и что-то взволнованно говорил. Жан-Поль помахал нам и прикрыл ухо ладонью. Мария засмеялась. Бирд не мог понять, не шутит ли над ним Жан-Поль, но, решив, что не шутит, продолжил говорить.

– Их беспокоит простота, – горячился Бирд. – «Обыкновенный прямоугольник!» – возмущался один из них. Как будто был критерий искусства! Успех тоже их беспокоит. Даже несмотря на то, что мои картины почти не приносят мне денег, это не мешает критикам считать их плохими и рассматривать как вызов приличиям, как будто я преднамеренно решил делать плохие работы, чтобы заслужить наказание. Вы понимаете, в них нет ни доброты, ни сочувствия, вот почему их и называют критиками. Первоначально слово «критик» означало «придирчивый дурак». Если бы в критиках было сочувствие, они бы как-нибудь его проявили.

– Как? – спросила Мария.

– Посредством живописи. В том-то и смысл живописи – в выражении любви. Искусство есть любовь, строгая критика есть ненависть. Конечно, это очевидно. Вы понимаете, критик – просто человек, который восхищается художниками, он сам хочет быть художником, но ему нет дела до картин. С другой стороны, художник восхищается картинами, но не любит художников. – Покончив с этой проблемой, Бирд махнул официанту. – Четыре больших кофе со сливками и что-нибудь к кофе, – заказал он.