Читать «Смерти героев (сборник)» онлайн - страница 7
Всеволод Олегович Емелин
Не падал под огнём в траву,
Не бил я из гранатомёта
По ржавым танкам ВСУ.
Казалось бы, была харизма
И кой-какой авторитет,
Но вирусы либерализма
Сгубили мой иммунитет.
Среди гнилых интеллигентов
Пропал фабричный паренёк,
Всего пятнадцать нас процентов,
Финал печальный не далёк.
Прости, народ, прости, Россия,
Что дал дрозда в годину бед,
Что победила рефлексия
И цэдээловский буфет!
Смерти героев
Последний гудок. (Похороны Брежнева)
Светлой памяти СССР посвящается
Не бил барабан перед смутным полком,
Когда мы вождя хоронили,
И труп с разрывающим душу гудком
Мы в тело земли опустили.
Серели шинели, краснела звезда,
Синели кремлёвские ели.
Заводы, машины, суда, поезда
Гудели, гудели, гудели.
Молчала толпа, но хрустела едва
Земля, принимавшая тело.
Больная с похмелья моя голова
Гудела, гудела, гудела.
Каракуль папах и седин серебро…
Оратор сказал, утешая:
«Осталось, мол, верное политбюро —
Дружина его удалая».
Народ перенёс эту скорбную весть,
Печально и дружно балдея.
По слову апостола, не было здесь
Ни эллина, ни иудея.
Не знала планета подобной страны,
Где надо для жизни так мало,
Где все перед выпивкой были равны —
От грузчика до адмирала.
Вся новая общность – советский народ
Гудел от Москвы до окраин.
Гудели евреи, их близок исход
Домой, в государство Израиль.
Кавказ благодатный, весёлая пьянь:
Абхазы, армяне, грузины…
Гудел не от взрывов ракет «Алазань» —
Вином Алазанской долины.
Ещё наплевав на священный Коран,
Не зная законов Аллаха,
Широко шагающий Азербайджан
Гудел заодно с Карабахом.
Гудела Молдова. Не так уж давно
Он правил в ней долгие годы.
И здесь скоро кровь, а совсем не вино
Окрасит днестровские воды.
Но чувствовал каждый, что близок предел,
Глотая креплёное зелье.
Подбитый КамАЗ на Саланге гудел
И ветер в афганских ущельях.
Ревели турбины на МиГах и Ту,
Свистело холодное пламя.
Гудели упёршиеся в пустоту
Промёрзшие рельсы на БАМе.
Шипели глушилки, молчали АЭС.
Их время приходит взрываться.
Гудели ракеты, им скоро под пресс,
Защита страны СС-20.
Над ним пол-Европы смиренно склонит
Союзников братские флаги,
Но скоро другая толпа загудит
На стогнах Берлина и Праги.
Свой факел успел передать он другим.
Сурово, как два монумента,
Отмечены лица клеймом роковым,
Стояли Андропов с Черненко.
Не зная, что скоро такой же конвой
Проводит к могильному входу
Их, жертвою павших в борьбе роковой,
Любви безответной к народу.
Лишь рвалось, металось, кричало: «Беда!» —
Ослепшее красное знамя
О том, что уходит сейчас навсегда,
Не зная, не зная, не зная.
Пришла пятилетка больших похорон,
Повеяло дымом свободы.
И каркала чёрная стая ворон
Над площадью, полной народа.
Все лица сливались, как будто во сне,
И только невидимый палец
Чертил на кровавой кремлёвской стене
Слова: Мене, Текел и Фарес.
С тех пор беспрерывно я плачу и пью,
И вижу венки и медали.
Не Брежнева тело, а юность мою
Вы мокрой землёй закидали.
Я вижу огромный, разрушенный дом
И бюст на забытой могиле.
Не бил барабан перед смутным полком,
Когда мы вождя хоронили.
Смерть бригадира
На дальнем московском объекте,
Где краны, забор да сортир,
Средь бела дня, верьте – не верьте,
