Читать «Смерти героев (сборник)» онлайн - страница 26
Всеволод Олегович Емелин
Бывает, заглядывают, конечно, и в зад,
Но редко кого шмонают так люто.
Ведь наш мент он не маркиз де Сад,
Просто у некоторых на морде написано, что есть валюта.
Но и тут не приходится раз на раз,
Иногда происходит печальный казус.
Я, например, могу спрятать в анус аванс,
Но зарплата, даже моя, не влезает в анус.
Там у них сидит фельдшерица,
Пергидрольная тварь в грязном халате,
И кивком головы эта врач-убийца
Отправляет вас в зал, где низенькие кровати.
И, кряхтя, садится рабочий класс
На холодные серые эти койки,
Чтоб часа через два услышать приказ
Под замочный лязг: «На выход такой-то!»
Ты стоишь без штанов, ощущая босыми ногами пол,
Перед тобой развалился начальник на стуле,
Ты дрожащей рукой подписываешь протокол,
Что все ценности тебе до последней вернули.
Потом тебе выдают одежду,
Ты обшариваешь карманы.
Тебе говорят исключительно вежливо,
Что все деньги потратил ты, видимо, спьяну.
Потом я на улице оказывался,
Как правило, часа в три ночи.
Извлекал остатки денег из ануса —
И бывал огорчён, естественно, очень.
И тащился домой, как Каин, убивший Авеля,
В предвкушении справедливой экзекуции.
Вот от чего Медведев и Путин меня избавили,
А вы требуете оранжевой революции!
Римейк
А. Родионов
И я тоже входил вместо дикого зверя в клетку.
Загоняли меня, как макаку, менты в обезьянник.
В подмосковной крапиве тянул землемера рулетку
И уже с восемнадцати лет разучился блевать по пьяни.
Набивал коноплёй мятые гильзы «Памира»,
Заливали врачи в мою кровь океан физраствора.
На подпольных тусовках сидел с улыбкой дебила,
Из недавших мне можно составить город.
Изучал по книжкам проблемы пола,
Шлифовал ступени святого храма,
И страшнее глюков от циклодола
Видел только глюки от паркопана.
Ел таёжный снег в бурых пятнах нефти,
Вёл неравный бой с материнским гнётом,
И дрочил в общественном туалете
На рекламу белья в каталоге «ОТТО».
Забивался в чужие подъезды на ночь,
До тех пор пока не поставили коды,
И не знаю уж, как там Иосиф Алексаныч,
А я точно не пил только сухую воду.
Собрал пункты анкеты со знаком минус:
Не сидел, не служил, не имею орден.
Одевался в чужие обноски на вырост,
И лишь только ленивый не бил мне по морде.
Что сказать вам о жизни? Что оказалась короткой.
В ней я смирно стоял в бесконечной колонне к кассе,
Но покуда рот мой глотает водку,
Из него раздаваться будет хрип: «Не согласен!»
Безнадёжная песня
Вот трясут мои плечи,
Эй, мужчина, не спать!
Остановка конечная!
Вылезай, твою мать!
Из автобуса в вечер я
Неуклюже шагнул,
Взяв клеёнчатый, клетчатый
Челноковский баул.
И от станции в сторону
Я побрёл вдоль оград,
Где стоит над заборами
Ядовитый закат.
Не сверкает здесь золото,
Здесь огни не горят,
Ни деревни, ни города,
Слобода да посад.
Здесь Всевышний насупился,
Здесь ни моря, ни гор,
На бесплодных, на супесях
Здесь живут с давних пор.
Под свинцовыми тучами
Возле мутной реки
Эти люди живучие,
Словно те сорняки.
Налетали татары ли
Лютой смертью в седле,
Царь с князьями-боярами
Хоронился в Кремле.
Чтоб со стен белокаменных
Наблюдать, как горят
Городские окраины,
Слобода да посад.
Но чуть пепел рассеется
