Читать «Смерти героев (сборник)» онлайн - страница 14

Так идёт он по кровле,

Городской альпинист.

Режет пальцы до крови

Оцинкованный лист.

Если он его выронит,

То спикирует вниз,

Словно нож гильотины,

Оцинкованный лист.

Долетит он до садика

И, сверкнув, словно меч,

Срежет девочке маленькой

Напрочь голову с плеч.

Прошумел над пентхаусом

Ветра злобного свист

И надул мощным парусом

Оцинкованный лист.

Но усильем чудовищным

Удержав этот лист,

Взмыл над крышею кровельщик,

Как дельтапланерист.

Завертел, закружил его

Чёрный вихрь над Москвой —

Тополиной пушинкою

Да ольховой серьгой.

Словно ангелы крыльями

Вдаль его понесли

По-над трубами, шпилями

Этой грешной земли.

Крикнул мальчик родителям:

«В небе парашютист!»

И сиял ослепительно

Оцинкованный лист.

Ах, кривая падения,

Траектории путь.

Есть закон тяготения,

Его не обмануть.

Небо словно разверзлося,

И, как новый Икар,

На стоянке он врезался

В дорогой «ягуар».

Даже после падения

Он к груди прижимал,

Как икону нательную,

Серебристый металл.

Он лежал без движения,

Лишь хозяин крутой

Всё пинал в раздражении

Его тело ногой.

Отказался на «скорой»

Отвозить его доктор.

Не был он застрахован,

И вообще уже мёртвый.

Сообщали по рациям

По своим мусора:

– Нет в Москве регистрации

У него ни хера.

И толпа вокруг охала, иномарку жалела,

И конца долго не было возмущённым речам:

«Лимита черножопая, мол, совсем одолела,

Скоро места не станет на Москве москвичам».

И никто не додумался просто встать на колени

И публично покаяться в коллективной вине,

Что судьба гастарбайтера в обществе потребления

Есть судьба камикадзе на минувшей войне.

Смерть бомжа

Когда созревает рожь,

Ведут бой за уборку ржи,

Когда подозревают ложь,

Ведут на детектор лжи,

Когда умирает вождь,

По всем каналам играет балет,

Когда умирает бомж,

Прорывает трубу в туалет.

И знатоки примет

И народных преданий тоже

Говорят не: «Родился мент»,

А: «Видимо, умер бомж».

А пресловутый мент,

Обнаружив тело бомжа,

Вызвал в тот же момент

«Скорую» из гаража.

И врач из последних сил

Трупу бомжа в пыли

Голову пошевелил

Узким носком туфли.

И осмотра этого короткого

Оказалось вполне достаточно,

Чтобы установил причину смерти доктор:

«Острая сердечная недостаточность».

А потом, закурив вдвоём,

А врачи с ментами друзья,

Сказали: «Вот так живём,

А потом умрём, как свинья».

А настоятель церкви Успения —

Есть такой храм в центре столицы,

Где по вторникам и четвергам выдаётся кормление

Без определённого места жительства лицам, —

Сказал: «Сие есть указание,

Дабы не забывали мы,

Как сказано в Священном Писании:

От наглой смерти, сумы и тюрьмы».

А воспитатель бомжей,

Сейчас их немало в Москве,

Дядя с чугунной шеей

И пробором на голове,

Сказал веско и кратко:

«Бомжам – берёзовый кол» —

И продолжил не голый свой завтрак

И утренний опохмёл.

В общем смерть этого мизерабля

Многих пробила на высказывания философские,

Вплоть до задумчивого «Да… Бля…»

Водителя труповозки.

И лишь королева бомжей,

С ней ходил он в последний запой,

Та, что выбирала вшей

Из волос его нежной рукой,

Промолвила: «Образ твой

Мы в наших сердцах сбережём.

Спи спокойно, родной,

Ты был образцовым бомжом.

Ах, как было хорошо мне

В объятьях твоих рук.

По-малому и по-большому

Ты ходил, не снимая брюк.