Читать «Слой 1» онлайн - страница 24

Разливавший коньяк и потчевавший Виктора Александровича бутербродами Чернявский тоже был доволен: осваивать деньги будет его Тюменьнефтеспецстрой, а это по меньшей мере года два гарантированной занятости для его полуторатысячного коллектива строителей, когда-то лучшего в городе, но в последние годы с распадом Главтюменьнефтегаза едва не развалившегося вслед за главком.

Слушай сюда, — продолжал рассказывать Чернявский, дожевывая бутерброд. — Когда ты ушел, Луньков такой цирк устроил. Требовал соединить его с приемной Черномырдина, хотел на Шафраника стучать. В конце концов Бонифатьич к министру все-таки прорвался, час его терроризировал, потом выскочил с какой-то писулькой и к Фомину, первому заму. Фомину что — он не политик, он у Бонифатьича бумагу забрал и говорит: «Звоните». Луньков орет, а Фомин ему: «В установленном порядке». Знаешь, с чем он приходил? С бумагой от «Балкар-трейдинга» на прокачку вне графика пятисот тысяч тонн в Новороссийск на экспортный терминал. Совсем одурели ребята, труба же не резиновая. Константиныч мне его писульку показал. Чем мотивирует просьбу господин депутат: «Балкар» обязался перечислить сто миллионов в фонд развития народов Севера, где Луньков сопредседатель. Смехота! Если дело выгорит, одни комиссионные посредникам — доллар с тонны, как водится, — составят полмиллиона долларов, а это больше двух миллиардов.

Самолет тряхнуло.

— Пей, Саныч, пока не пролилось, — посоветовал Чернявский, и Виктор Александрович проглотил коньяк, заел его хлебом и рыбой. Бутерброд был явно гостиничный, без масла, сухой и невкусный, но и это не испортило Слесаренко настроение.

С задних рядов потянуло сигаретным дымом. «Наверное, дверь в туалете не закрыли», — подумал он и обернулся. Угольки сигарет открыто тлели в темноте салона, с задних рядов раздавались мужские басы и визгливый женский смех. Субботний рейс, одним словом. «Хорошо, хоть не пляшут, — усмехнулся Виктор Александрович, — а то еще центровку самолету собьют».

Как правило, пассажиры этого особого рейса уже являлись на посадку навеселе, с багровыми лицами. После взлета начинались хождения по салону, пассажиры кучковались, брякали бутылки, воздух наполнялся чесночным запахом колбас, рыбной привонью, хрустом шоколадных оберток. Курили в туалетах, а ко второму часу полета начинали дымить в салоне, поначалу тайком, по очереди, потом открыто и все сразу. Стюардессы, разнося пассажирам воду и чай, деланно суровыми голосами шептали замечания, мужики отмахивались от них, предлагали выпить и шлепали по заду. Потом стюардессы исчезали за занавесью и не тревожили пьяный салон до конца полета, если не приключалось что-нибудь из ряда вон выходящее.