Читать «Слой 1» онлайн - страница 23

— Ладно, давай сюда, — министр протянул руку за папкой, бросил ее на край стола. — Твою бумагу я подписал. Зайди к Верину, надо ее провести как положено. Решение областной Думы привез? Хорошо, подошьете вдело. И не спите там, братцы, шевелитесь. Темп давайте, перспективу. Дело на контроле у премьера. И вообще: сколько можно возиться с этим несчастным поселком? Я ведь еще когда в Совете работал, говорил, что просто так бросать туда деньги, чинить по километру трубы в год, сносить по дому в квартал — это глупость, это деньги в болото. Это деньги в болото! Комплексная программа, одновременный прорыв по всем позициям! Взялись — и закрыли проблему, чтобы никто о ней вообще больше никогда не слышал! Понял? И там с Вершининым поплотнее, но сильно не давите, у него ситуация сам знаешь, какая. В общем, давай к Верину и дальше. Понял? Давай.

Министр протянул руку, Слесаренко пожал ее, попрощался и вышел в приемную. Луньков посмотрел на него ревниво и сказал:

— Ну, наконец-то!

— Минуточку, Алексей Бонифатьевич! — встрепенулась Леночка. — Все будет хорошо, вас пригласят…

Отыскав у Верина свою бумагу, завизированную министром, он обратил внимание на дату подписания — пятница. Вчера, в пятницу, он проторчал в министерстве до семи. Спрашивается — зачем? И почему ему просто не отдали эту бумагу вчера? И зачем вообще была нужна эта субботняя утренняя встреча? Чтобы «сдать» ему Лунькова? Почему ему, а не кому другому? Да уж если и сдавать, то как-то серьезней: надо сделать так, чтобы в руки журналиста Золотухина попали хотя бы копии луньковских прошений, а ведь Слесаренко не был лично знаком с Золотухиным. С чего это вдруг он придет к злому гению Гене и просто так отдаст ему папку? К тому же, папки у Слесаренко не было.

Был еще один непонятный, тревоживший Виктора Александровича момент. Обозреватель Золотухин не так давно напечатал статью под заголовком «Министр Шафраник готовит запасной аэродром?», и, насколько было известно Слесаренко, статья эта больно задела Юрия Константиновича, название и автор не сходили с языка министра, сетовавшего на журналистскую необъективность и страсть к дутым сенсациям. И вдруг эта оговорка, этот намек. Или в речи министра случайно была использована именно эта, набившая оскомину, фамилия? Да нет, не похоже…

Виктор Александрович еще полдня ходил с Вериным и другими помощниками по министерским коридорам, собирая визы и подписи, и вот теперь исполненный по всем правилам документ лежал в его папке, а папка лежала в кожаном командировочном бауле, засунутом на верхнюю багажную полку ночного «авиатрансовского» рейса. Сам же Виктор Александрович держал в правой руке пластиковую аэрофлотовскую чашечку, наполненную коньяком, в левой — бутерброд с нельмой и смотрел на Чернявского, сидевшего в кресле через проход. Луньковская тема и связанные с ней проблемы давно утонули мелким камушком в тихом довольстве, охватившем Слесаренко после сделанного дела, решенной задачи: бумага подписана, деньги будут, есть о чем доложить по возвращении.