Читать «Сладкая приманка» онлайн - страница 72

Я понимала, как это все звучит и как те, кто стоит с автоматами там, метрах в тридцати от нас, это воспринимают. Но у меня не было другого выхода. В конце концов, там среди них был Григорий Абрамович, он-то должен меня понять. Он же сам психолог по своей природе.

Дверь за моей спиной скрипнула. Я поняла, что из дома вышел и Машков. Начинался самый ответственный момент нашего с ним мероприятия. Нужно было спокойно пройти эти тридцать метров, чтобы они смогли атаковать Машкова без применения оружия и сразу же, первым же движением, отделить его от рюкзака со взрывчаткой. Иначе эта уютная лощинка станет нашей общей могилой.

Машков взял меня за руку, и мы с ним сделали первый шаг в направлении зарослей крапивы.

Глава седьмая

В этот момент и прозвучал выстрел.

Что было потом, я понять не успела. Сильным движением Машков швырнул меня обратно к двери, потом прыгнул вслед за мной, сам вкатился в дверь и затащил меня, схватив за руку и чуть не вывернув ее из сустава.

– Идиоты! – твердила я одно слово. – Идиоты! Идиоты!

По стенам дома застучали удары пуль.

– Прекратите стрелять! – услышала я голос Грэга. – Это провокация! Вы ответите за это, майор Нестеров! Кто приказал вашим людям стрелять? Вы сорвали операцию! Вы подставили моего человека!

«Да, – подумала я, – полностью сорвали все мои планы. Теперь мне отсюда живой не выбраться. Теперь он не поверит ни одному моему слову. Конечно, это провокация ФСБ. Если бы не этот выстрел, у меня все получилось бы отлично. Впрочем, что толку теперь об этом думать? Все кончено!»

И я, совершенно неожиданно, задала себе вопрос: «А как там Лариса Чайкина, неужели все еще не родила? Если у меня не вышло здесь, может быть, там я все же не ошиблась и моя идея сработает как нужно?»

Почему-то у меня была уверенность, что хотя бы в одном мне должно сегодня повезти. И если уж не останусь в живых, так хоть помогу появиться на свет новой жизни, помогу Ларисе прожить оставшуюся ей жизнь нормальной, счастливой матерью, а не пациенткой психлечебницы.

Машков молчал. Он зажимал рукой левое плечо, из-под пальцев сочилась кровь. Он был ранен. Я попыталась ему помочь, но он отшвырнул меня от себя и бросил мне рюкзак со взрывчаткой.

– Надевай! – приказал он. – Если скажешь еще хоть слово, задушу вот этими пальцами!

И он показал мне скрюченные от злости пальцы правой руки, грязные и костлявые.

Мне ничего не оставалось делать, как надеть рюкзак. Я не понимала, зачем это нужно, но знала, что ничего хорошего это мне не обещает.

Машков тем временем достал откуда-то из-под половой доски какие-то коробочки из металла. Одну он сунул в рюкзак, который уже висел у меня за спиной, а вторую зажал в правом кулаке.

– Теперь ты умрешь, – сказал он мне и толкнул рукой к двери. – Мы пойдем с тобой вместе, но не на площадь. Мы войдем с тобой в больницу и там взорвем себя. И пусть рядом с нами погибнут те, кому жить все равно незачем, – больные и увечные. А ты… Ты станешь факелом новой веры, который зажгу я сам.

Я поняла, что металлическая коробочка в его правой руке – это взрыватель. И взрыв у меня за спиной может прогреметь, если Машкову что-нибудь покажется подозрительным. Любая шальная пуля, на которые сегодня не скупится ФСБ, тоже может стать причиной взрыва. Да, наверное, это уже конец.