Читать «Слава моего отца. Замок моей матери (сборник, )» онлайн - страница 112
Марсель Паньоль
– Я был бы очень рад, если б ты остался. Но как ты будешь жить один в пещере?
– Во-первых, я возьму с собой еду. В доме есть шоколад и целая коробка печенья. И потом, ты, наверно, слышал о том отшельнике, что двадцать лет жил в ложбине Пастан. Я буду делать, как он: собирать дикую спаржу, ходить по улитки и по грибы и посажу турецкий горох!
– Ты не умеешь его готовить.
– Научусь. Еще буду ходить в Пондран и воровать сливы папаши Румье: он никогда их не собирает… Буду сушить на солнце смоквы, миндаль, ягоды рябины, терновника, собирать ежевику.
Было видно: я его не очень-то убедил, что меня подстегнуло.
– Видно, что ты совсем не читаешь книг! А я прочел их не меньше двух десятков! И могу утверждать, что немало людей выживает в девственных лесах… Хоть те и кишат ядовитыми пауками, да такими большими, что им не уместиться и в супнице, они ни с того ни с сего бросаются тебе в лицо… а еще огромными удавами, свисающими с деревьев, а еще упырями, высасывающими твою кровь, когда ты спишь, а еще свирепыми индейцами, которые гонятся за тобой, чтобы отрубить тебе голову и высушить ее на солнце, пока она не скукожится до размеров кулака. А здесь всего этого нет – ни индейцев, ни диких зверей… Разве что дикие кабаны? – замявшись, добавил я.
– Нет, их зимой не бывает.
– Почему?
– Летом их сюда гонит жажда. Зимой у них есть вода, так что они остаются на своих насиженных местах, ближе к Сент-Виктуар…
Это было прекрасное и весьма утешительное известие, поскольку мне нередко доводилось видеть во сне тропинку с размотанными кишками бедного однорукого браконьера.
– А на чем ты будешь спать ночью? Вот вопрос.
– Постелю бауко прямо на земле в углу пещеры. Это не хуже тюфяка… Человек ко всему привыкает. Ты, конечно, не знаешь, кто такой Робинзон Крузо, а я знаю. Это был моряк. Он плавал как рыба, но не умел быстро бегать, потому что на корабле не побегаешь… Так вот, когда он потерпел крушение и очутился один на необитаемом острове, через три месяца он бегал так быстро, что догонял диких коз.
– Хо-хо! С этим типом я не знаком, зато коз знаю прекрасно! Если это он тебе об этом рассказал, можешь быть уверен: он самый настоящий врун! – решительно возразил Лили.
– Говорю тебе, это написано в книге, одной из тех, какими награждают лучших учеников в конце учебного года.
С этим невозможно было спорить: Лили пришлось уступить, что он и сделал, не потеряв, однако, лица:
– Конечно, если козы были суягными, тогда, пожалуй. Но если тебе, к примеру, вздумалось бы поймать коз моего отца…
– Да на что они мне сдались! Я просто хотел привести пример, что ко всему можно привыкнуть! Если мне доведется поймать одну из коз твоего отца, то я просто выдою из нее стакан молока и сразу отпущу!
– Это можно, никто и не заметит.
Наш разговор продолжался до полудня.
Мало-помалу, по мере того как я разворачивал перед его глазами картину своей новой жизни, Лили позволял убедить себя.
Для начала он пообещал пополнить мои запасы съестного, стащив из погреба матери мешок картошки и по крайней мере две палки колбасы. Потом пообещал каждый день оставлять для меня половину своей порции хлеба и целую порцию шоколада. Позже, как человек практического склада, он приступил к рассмотрению финансовой стороны вопроса.