Читать «Скудный материк» онлайн - страница 70

 Похоже, что ему эта процедура доставляла немалое удовольствие, Кому не приятно чувствовать себя таким вот невероятно щедрым -- давать нескудеющей рукой. Может быть, он даже немного и завидовал Ивану.

 А Иван в это время смотрел на кадровика и соображал: а что, если спросить у него -- где теперь тот человек, куда подевался? Ведь кадровик это должен знать -- вон у него сколько в шкафу разных папок. Непременно знает.

 -- Так, что еще? -- продолжал однорукий веселый кадровик. -- Насчет жилья. Квартиру мы вам, конечно, предоставим. В первую очередь. Но придется немного подождать... Семья есть?

 -- Нету.

 Все равно погодить придется. В общежитии сейчас тоже нет мест. Вот вернетесь из санатория...

 Откровенно говоря, Иван предпочел бы, чтобы из всех этих тралей-валей, приваливших ему, прежде всего решился именно вопрос с жильем. Это был для него самый наиглавнейший вопрос -- главнее денег. Но после всего, что ему тут только что накидали и насулили, после всех этих потрясающих и завидных благ, было бы сущим нахальством требовать, чтобы ему сейчас же принесли на подносе ключи от квартиры или кого-нибудь согнали с койки в общежитии.

 -- Может быть, у вас тут родственники есть? Или кто-нибудь знакомый?

 Кадровик смотрел на него с надеждой.

 -- Есть, -- сказал Иван.

 

 Как же он потом хвалил себя за догадливость, за предусмотрительность, за то, что не убоялся лишней ноши, не пожалел денег, не поленился зайти в попутные московские магазины и накупить там разных подарков. Ему будто сердце подсказало, что найдется кому их дарить.

 И будто он заранее знал, что так оно и случится с жильем и ночлегом. В гостинице, куда он на всякий случай сунулся, -- там тоже места для него не оказалось, там на прилавке регистратуры стояла красивая табличка с надписью: "Свободных мест нет". А больше ему некуда было податься.

 Словом, сердце ему правильно подсказало, хотя Иван и гнал прочь и начисто отвергал коварные эти подсказки, что так оно и случится и этого ему не миновать: что, помыкавшись и послонявшись вокруг да около, он все же подойдет к этому двухэтажному серому дому среди кучерявых акаций, поднимется на второй этаж и постучит в эту дверь.

 Ему открыл долговязый, с него самого ростом, длиннорукий и длинношеий, слегка сутулый паренек в голубой выцветшей майке -- открыл и, не отступая, не сторонясь, как обычно отступают и сторонятся, если впускают гостя, посмотрел на него с недоумением: мол, вам кого, гражданин? Дверью ошиблись?

 Ну до чего вырос -- верста коломенская. Поди скажи, что ему всего пятнадцать лет. Вон уже над губой да по щекам запушилось, скоро бриться...

 -- Здравствуй, Валера, -- сказал Иван.

 Удивительное дело, как он сразу узнал своего родного сына вот в этом долговязом парне, хотя и видел его последний раз пятнадцать лет назад -- без штанов еще. Но ему лишь стоило взглянуть, чтобы с первого взгляда определить: он, Валера; сразу видно, что сын и что родной, порода налицо.

 Но тот все стоял, загораживая дверь, не делая назад ни шагу, и с недоумением смотрел на постороннего человека, который, оказывается, знает его по имени.