Читать «Скудный материк» онлайн - страница 3

 Потом начинались рукопожатия, улыбки: "Ну как?" -- "Да ничего". Собирались кружками, один кружок впритык к другому, густо, будто соты в улье; в каждой из ячеек -- свой разговор, свое жужжанье, и все это сливается в один сплошной басовитый гул, как на полуденной пасеке.

 Тут, естественно, шли в ход и последние, достигшие этих широт анекдоты, велись разговоры о путевках и плацкартах, об охоте и рыбалке, об уехавших своих женах и оставшихся чужих -- вся эта обычная сезонная тематика; разговор перемежался хохотком, чирканьем зажигалок и спичек, но тем не менее был он сегодня приглушен, засурдинен, чувствовалась некоторая подавленность интонаций, и за легким отвлеченным трепом угадывалась общая тревога.

 Это особенно отчетливо проявилось в тот момент, когда наискосок фойе, к двери, ведущей за сцену, в комнату президиума, прошагал Платон Андреевич Хохлов, главный геолог управления, доктор наук, лауреат. Сегодняшний докладчик.

 Его отличала приметная походка, выработанная, очевидно, десятилетиями пеших скитаний по всяким нехоженым землям, а также и раздумчивых хождений по кабинету, -- походка необыкновенно размашистая, сантиметров семьдесят в шагу. Он был достаточно высок, но его седая косматая голова казалась несоразмерно крупной даже для этого роста. Был он не лишен полноты, вполне извинительной в его годы. И все это вместе взятое делало его фигуру приземистой, коренастой.

 Лицо Хохлова было мясисто и резко в деталях. То есть конечно же всякое лицо складывается из своих отдельных, положенных богом слагаемых. Но в этом лице каждая часть его как бы старалась самостоятельно и громко заявить о себе: вот лоб, а вот щеки, здесь нос, здесь рот. А это, как видите, уши. Его лицо было достаточно спокойно и твердо, лишь густые, кустящиеся вверх седые брови были сдвинуты больше обычного, что свидетельствовало о решимости.

 При появлении Хохлова общий говор как-то враз приутих, все глаза обратились к нему. Он прошел сквозь толчею, короткими кивками отвечая на приветствия, но ни с кем не стал здороваться за руку, ни у одной из групп не задержался. Да и следует заметить, что никто не делал попыток его остановить, никто не лез с протянутой ладошкой и никто сегодня не увязался, как обычно, за ним следом.

 Подходило назначенное время. Уже в регистрационных списках, разграфленных и пронумерованных загодя, почти все клетки были перечеркнуты крестами, свидетельствующими о явке. Уже некоторые потянулись в зал, стремясь занять лучшие места и, вопреки обычаю, поближе к сцене, а не в задних рядах, на "камчатке".

 Однако наиболее любопытные не спешили в зал: они до последней минуты околачивались в фойе, замечая появление все нового начальства и стараясь по разным неуловимостям -- выражению лиц, оброненному походя слову -- нащупать приблизительный прогноз.

 А начальство прибывало на машинах и без.

 Вокуев, секретарь обкома партии по промышленности, прилетевший сюда из столицы автономной республики, явился в тесном окружении совнархозовских деятелей: аппарат совнархоза только что укомплектовался, там долго и мучительно кисли в организационном периоде, людей собирали с бору да по сосенке, и они, конечно, в курс дел еще толком войти не сумели, да и ветераны местной индустрии пока что относились к ним иронически, не ахти как с ними считались -- вот и приходилось держаться, как робким пловцам, облепившим морской буек, за почтенную фигуру Геннадия Павловича Вокуева, он-то здесь все и вся знал насквозь, прежде сам работал на нефтяном комбинате, был родом из этих прекрасных мест и, может быть, именно по этой причине теперь легко ориентировался в любых дебрях.