Читать «Скудный материк» онлайн - страница 140

 -- Ладно, ладно... Какое же это дерьмо, Ваня? Ведь это навоз. От него земля родит.

 Но Иван Еремеев был безутешен.

 Все чувства, которые накопились в нем за этот несчастный день и до сей минуты не находили окончательного выхода, теперь прорвались наружу.

 Он привалился к стене коровьего стойла, которая была ниже его самого, и заплакал горькими хмельными слезами.

 -- В дерьме я, Катя, в дерьме... Кругом в дерьме...

 По всей вероятности, он уже вкладывал в эти слова иной, более широкий и обобщенный смысл.

 И тут Катерина, только что жалевшая его, вдруг страшно рассердилась, вскипела. И вид у нее сделался довольно решительный.

 Она выволокла чурбачок, приставила к ребру перегородки, отделяющей закут от закута, потом за рукав подтянула туда Ивана, усадила его попрямее, прислонив спиной к торцу.

 А сама, сбегав в соседнее помещение, вернулась с тяжелым молочным бидоном.

 -- Ну-ка, -- скомандовала она, -- разевай рот!

 -- Катя... -- очень жалобно, но робко запротестовал Иван.

 -- Разевай, говорю! -- Она была неумолима. -- Я тебя сейчас приведу в равновесие.

 Подняла, чуть накренила бидон.

 -- Ты у меня враз тверёзым будешь... Ну, разевай!

 Иван было приоткрыл рот -- еще что-то хотел сказать ей.

 Но тотчас струя молока хлынула в образовавшееся отверстие.

 Он замотал головой, выпучил глаза, однако Катерина, довольно ловко следуя всем этим маневрам, неуклонно направляла струю прямо в цель.

 Белая, густая, теплая еще, парная молочная струя хлестала из бидона.

 Иван захлебывался, сцеплял зубы, заслонялся рукой, и тогда молоко расплескивалось, брызгало, текло по его брезентовой робе, попадало за воротник, он ежился, как от щекотки, вздрагивал...

 Но она, не обращая на все это никакого внимания, снова требовала:

 -- Рот, рот... Разевай глотку, ну! Ты у меня к завтрему будешь в самом лучшем и прекрасном виде... Рот!

 Иван, уже обессилев от этой напрасной борьбы и весь обмякнув, сидел, смежив веки и покорно разинув рот.

 А она все больше кренила бидон, и молоко все лилось, лилось...

 

Глава одиннадцатая

 

 Встреча в райкоме партии была назначена на девять утра.

 Почти всю дорогу от Скудного Материка до Усть-Лыжи они ехали молча. А если и заговаривали -- то просто так, о чем-нибудь постороннем, о попутном, что на ум взбредет, что с языка сорвется. Избегая основной и главной темы. Хохлов сидел, надувшись как сыч. Нина Ляшук, видя состояние коллеги, не хотела его усугублять. А Терентьев рассудил здраво, что такая беседа должна произойти в обстановке вполне официальной и ответственной, следовательно -- в райкоме.

 В Усть-Лыжу они приехали затемно. Нине Викторовне и Платону Андреевичу приготовили место для ночевки в Доме колхозника.

 А наутро они уже были в кабинете первого секретаря.

 Хохлов имел основания предположить, что местное руководство поведет разговор в форме претензий. Поэтому он заранее изготовился к достойному отпору и отповеди. Весь его вид выражал боевую готовность.

 И это не ускользнуло от внимания Егора Алексеевича. Он решил избрать свою, обезоруживающую тактику.