Читать «Сказки (с иллюстрациями)» онлайн - страница 176

«Во всей деревне нигде не цветут подснежники, кроме как на кладбище; поэтому принеси нам оттуда букет подснежников», — отвечала одна из ее подруг.

Она встала и пошла, и все мужчины похвалили ее за храбрость, но женщины качали головой и говорили: «Только бы это благополучно сошло!» Моя сестра направилась к кладбищу; ярко светил месяц, и ей стало страшно, когда часы пробили двенадцать, и она открыла калитку кладбища.

Она перешагнула через много знакомых могильных холмиков, а на сердце у нее становилось все страшнее и страшнее, чем ближе она подходила к белым цветам Кетхен и к могиле лавочника, встававшего по ночам из гроба.

Но вот она дошла; дрожа от страха, опустилась она на колени и стала рвать цветы. Тут ей показалось, что где-то совсем близко раздался шорох; она оглянулась; в двух шагах от нее с могилы взлетала земля, и медленно поднялась из нее какая-то фигура. Это был бледный человек в белом колпаке. Сестра испугалась; она еще раз взглянула в ту сторону, чтобы убедиться, не ошиблась ли; когда же человек из могилы обратился к ней и гнусавым голосом сказал: «Добрый вечер, девушка, откуда так поздно?» — на нее напал смертельный страх; она вскочила, побежала через могилы обратно и, вне себя, рассказала о том, что видела, после чего так ослабела, что домой ее пришлось отнести на руках. И разве помогло нам, когда мы на другой день узнали, что это был могильщик, копавший там могилу и заговоривший с моей бедной сестрой? Прежде даже чем она узнала, что это был могильщик, у нее сделалась горячка, от которой она и умерла через три дня. Цветы для своего погребального венка она нарвала себе сама.

Извозчик замолчал, и слеза повисла у него на ресницах; остальные же с участием глядели на него.

— Значит, бедный ребенок умер именно от этого суеверия, — сказал молодой золотых дел мастер. — Мне вспомнилось по этому случаю предание, которое я охотно расскажу вам и которое, к сожалению, также печально кончается.

Стинфольская пещера

(Шотландское предание)

Много лет тому назад на одном из скалистых шотландских островов жили в счастливом согласии два рыбака. Оба они были холостые, родных у них не было, и их общая работа, хотя они и делали ее по-разному, кормила их обоих. Они были приблизительно одного возраста, но по внешности и по душевному складу были так же различны, как орел и тюлень.

Каспар Штрумпф был низенький и толстый человечек, с широким, жирным и круглым, как луна, лицом и добрыми смеющимися глазами, которым, казалось, были чужды тоска и забота. Он был не только жирен, но также сонлив и ленив, — поэтому на его долю приходилась домашняя работа: он пек хлеб, готовил обед, плел сети как для собственного употребления, так и на продажу, и обрабатывал их небольшое поле. Его товарищ был полная противоположность ему: длинный и худой, со смелым ястребиным профилем и зоркими глазами, он был известен как самый предприимчивый и удачливый рыбак, самый бесстрашный охотник за морскими — птицами и их пухом, самый трудолюбивый земледелец на всем острове и в то же время как самый жадный до денег торговец на рынке в Кирхуэлле. Но так как товар у него был доброкачественный и продавал он без обмана, то все охотно покупали у него; и Вильм Фальк (так звали его земляки) и Каспар Штрумпф, с которым первый, несмотря на страсть к наживе, охотно делил свои трудом добываемые барыши, не только имели хорошую еду, но и были на верном пути к некоторому благосостоянию. Однако одного благосостояния было мало ненасытной душе Фалька: ему хотелось быть богатым, очень богатым, а так как он со временем понял, что, трудясь обычным образом, не скоро добьешься богатства, ему пришла в голову соблазнительная мысль достичь богатства при помощи какого-нибудь необыкновенного счастливого случая; и когда, наконец, эта мысль окончательно овладела его смятенной душой, она закрылась для всего остального, и он заговорил об этом с Каспаром Штрумпфом как о деле решенном. Каспар же, для которого каждое слово Фалька было священно, как евангелие, рассказал о том своим соседям, — и так разнесся слух, что Вильм Фальк или на самом деле продал свою душу дьяволу, или же, во всяком случае, получил «от князя преисподней такое предложение.