Читать «Сибирь. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия длиною в жизнь» онлайн - страница 231

Встретился даже ахун в традиционной чалме, но цвет ее трудно было разобрать под густым слоем сала и грязи, ее покрывающим. Спешившись, мы прошли в городские ворота; здесь толпа была меньше: всякий только проходил этот пустой четырехугольник затем, чтобы войти в самый город. Внутри стен было несколько зданий, в которых живут монахи; дома разбросаны без всякого порядка; об улицах не было и помину, да и весь город представлял пространство не больше иного сибирского двора или городской площади. Мы взошли на ближайший к воротам двор, где уже стояло до десятка мулов; внутренний двор, на который выходили двери фанз, был не больше сажени; в комнате, куда нас ввели, сидело несколько человек лам и мирян за обедом или чаем; большая часть помещения была занята корзинами, в которых держат зерно и съестные припасы; старый лама, высовывая свои голые по плечи руки из-под аркамджи (пунцовая материя, накинутая на плечи), рылся в корзинах, доставая печенные на масле булки для вновь прибывших посетителей и новых транспортов чая, принесенного из соседней фанзы.

Народ, увидев, что я скрылась в этот дом, пожелал поближе рассмотреть сиянскую женщину и начал набиваться во двор и в самую комнату, где мы сидели. Чтобы не беспокоить жильцов дома этой толпой, которую привлекала я, мы решили уйти из города подальше, тем более, что до начала чама еще оставалось больше часу, а у старика Сандан Джимбы были родственники неподалеку.

Напившись чаю и даже позавтракавши, не торопясь, в доме племянницы старика, которая жила в полуверсте от города, мы снова вернулись сюда. Теперь толпа, занятая зрелищем, не обратила на нас особенного внимания. Старик, пользуясь, по-видимому, протекцией какого-то жителя Кадиги, провел меня наверх городской стены. Забрались мы туда по тропинке, проложенной в самой стене, которая внизу была из глины и лишь верхние ее ряды были сложены из кирпичей; ширина стены была настолько велика, что мы со стариком могли сесть на разостланный нами ковер, а сзади нас еще оставался проход. Из хурала, который пришелся как раз против нас, в это время уже выходили первые знаменосцы с черными знаменами и за ними попарно – ламы-музыканты в высоких желтых шапках и желтых же мантиях.