Читать «Сибирь. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия длиною в жизнь» онлайн - страница 156
Александра Викторовна Потанина
Во время действия (камланья, как говорят русские, производя этот глагол от слова
Ненормальное восторженное состояние, которое должно овладевать шаманом, для того чтобы его мистерии были искренни, наступает не у всякого человека скоро; иногда шаманить приходится и 2–3 суток, чтобы вдохновение посетило шамана. Шаманство тогда совершается с небольшими отдыхами. С некоторыми шаманами, особенно часто с женщинами, делаются при этом эпилептические припадки: они падают на пол и в конвульсиях бьются на полу, изо рта их течет пена, они рычат или кричат, подражая животным, бросаются на присутствующих, угрожая им когтями, – отчасти это болезненные явления, отчасти, вероятно, сознательное желание устрашить присутствующих. Вообще определить границу, где у шамана сознательные действия и где он сам находится во власти ненормально возбужденных чувств, очень трудно. Присутствующие, видя беснованья шамана, думают, что им овладели и духи, которых он призывает или с которыми ему приходится бороться. Изречения шамана в таком возбужденном состоянии считаются пророческими.
В настоящее время шаманство, как религия очень грубая, первобытная, перестало уже удовлетворять бурят, и многие из них переходят к христианству или буддизму. Там, где влияние русских сильно, как это мы видим у северозападных бурят, они почти все крещены; в Забайкалье, где связи с Монголией крепче и куда в XVII в. пришла часть селенгинских бурят-буддистов, религия эта распространилась по всему краю и держится крепко. Говоря одним языком и, главное, чувствуя свою большую умственную и нравственную близость с одноплеменными им монголами, чем с чужими по крови и духу русскими, буряты, очень естественно, быстро усвоили ламайское вероучение. Этому также много помогла буддистская веротерпимость и общность многих верований ламайского буддизма с общим всем восточным народам древним шаманизмом.
Более высокая нравственность в буддизме, стройное вероучение, красивая обрядность, монашеские учреждения – все должно было повлиять благоприятно на то, чтобы буряты от шаманства перешли к ламайству. Только в 1741 г. государство признало за забайкальскими бурятами право исповедовать буддизм, а в настоящее время у многих из них уже утратилось всякое представление о том, что предки их были, и притом еще так недавно, шаманистами. Забайкальские буддисты искренно верят, что желтая вера, как они называют буддизм, была их исконной религией. В 1764 г. правительство позволило бурятскому народу избрать себе особого духовного руководителя; это так называемый хамбо-лама, т. е. ученый лама; он ведает духовные дела края и считается настоятелем самого большого ламайского монастыря на Гусином озере в Забайкалье. Лицо это избирается пожизненно из среды бурятского ламайства; во время богослужений хамбо-ламу окружают большими почестями. В настоящее время правительство относится несколько ревниво к его влиянию на бурят и старается ограничить его права; так, например, чтобы совершить поездку по подведомственному ему краю, он должен испрашивать разрешение у губернаторской власти.