Читать «Серебряный век. Портретная галерея культурных героев рубежа XIX–XX веков. Том 2. К-Р» онлайн - страница 379

…„Рудин“ был своеобразным журналом 1915–1916 годов – сатирически-оппозиционным, поскольку это было возможно при тогдашних цензурных условиях. Вероятно, и само название получил он в зависимости от этих обстоятельств. На обложке красовался силуэт героя тургеневского романа с пышной шевелюрой и разлетающимся галстуком, исполненный в нарочито старомодной манере. Это было в духе эстетских вкусов буржуазной литературы и внешне как бы свидетельствовало об общей „благонадежности“. Но внимательному читателю надлежало при этом иметь в виду, что красноречивый и свободолюбивый идеалист Рудин в конце концов завершил свою скитальческую жизнь на баррикадах 1848 года. Да и само содержание журнала, в котором немало помещалось и сатирических произведений, в том числе острых памфлетов, направленных против деятелей реакции и приспособленческого либерализма, свидетельствовало об оппозиционном лице этого журнала, распространявшегося главным образом в студенческой среде. Лариса Рейснер была не только редактором, но и идейным вдохновителем „Рудина“. Она и сама под разными псевдонимами писала едкие и остроумные фельетоны, обычно сопровождавшиеся портретными карикатурами. Немалая роль отведена была и поэзии, стоявшей в оппозиции недавно еще модному отвлеченному и мистическому символизму.

…Лариса Михайловна часто выступала с чтением своих стихов, но больше любила поднимать острые, принципиальные споры. В этих порою очень жарких словесных боях она не имела противников. Находчивая, остроумная, скорая на реплики, она даже в крайней степени возбуждения никогда не теряла самообладания. И втайне гордилась своим „мужским умом“, хотя сама была воплощением женственности, тонкого кокетства. Ей была свойственна романтичность, она любила все яркое, даже резкое и решительное, но умела сдерживать свои порывы инстинктом вкуса.

…У Ларисы была привычка задавать неразрешимые загадки и удивлять неожиданностями. Эта странность ее натуры не всем была понятна, а кое-кого и обижала – тем более, что некоторые ее выводы и заключения сопровождались тонкой иронической улыбкой. Но с друзьями всегда была она откровенной и прямой и вовсе не такой уж „сложной“, какой ей хотелось порою казаться. Она любила прогулки, любила танцы, мечтала научиться хорошо ездить верхом, перемежала серьезное чтение с самым легковесным, умела понимать шутку и вообще – как сама привыкла говорить – ничто человеческое не было ей чуждо. Она иронизировала над своей „романтичностью“, но чувствовалось при этом, что никогда бы не отказалась от этого присущего ей свойства» (Вс. Рождественский. Страницы жизни).

«Мне несколько раз приходилось расспрашивать о Ларисе Рейснер людей, знавших или видавших ее. Отзывы были всегда не по существу дела: