Читать «Сердце бройлера» онлайн - страница 183

– Ой! – вдруг встрепенулась Аглая Владиславовна. – Леша! Не узнала. Не видят глаза ничего. Голос у тебя особенный, а все равно не узнала. Прости. Главное, много думала о тебе. Но не думала, что увижу вот так. Как ты, все бобылем?

– Женился, Аглая Владиславовна.

– Женился! Счастлив?

– А как же! Знакомая ваша, что приглашала к себе, кто это? У кого дом хороший, а пахнет отчаянием?

– Да ты знаешь ее: Настя Анненкова. Суэтина, то есть.

Старушка пожевала беззубым ртом, подумала и произнесла:

– Лешенька, у меня ведь к тебе разговор есть. Его уже и откладывать нельзя. Хорошо, что мы встретились. Не обессудь, если что не так. Твоя мама… Нина Васильевна была несчастный, оттого тонкий человек. Царствие ей небесное! За три дня до кончины она мне рассказала кое-что…

Аглая Владиславовна, словно колеблясь, взглянула на Гурьянова. Тот терпеливо слушал.

– Она просила передать это только тебе одному. Собственно, это только тебя одного и касается. Передать тогда, когда мне уже самой настанет пора идти к ней.

22. Передача

– Настя!

Настя оглянулась и увидела взлохмаченного изможденного мужчину.

– Что вам угодно? – раздраженно спросила она.

– Ты что, не узнаешь меня?

– Алексей, где твоя борода? Ты что такой… взлохмаченный, бледный?

– Болел я…

– Пил, наверное?

– Не без этого, – усмехнулся Гурьянов. – «Что за болезнь, когда выпить нельзя» – помнишь, Толя любил говорить?

Настя взглянула Алексею в глаза и увидела в них боль. Она отвела взгляд.

– Женился я, Настя, представляешь?

– Поздравляю. Что-то незаметно по тебе. Опух вон весь.

– Это я, Настя, опух от счастья.

– Знаю ее?

– Вряд ли. Я ее прятал от всех.

– Красавица, наверное?

– Да! – встрепенулся Гурьянов. – Перебирал как-то отцовы бумажки и нашел вот это… – он достал из внутреннего кармана свернутую пополам ученическую тетрадь. – Очень любопытные записки. Я бы сказал, высокохудожественная проза. Все под своими именами. Прочти-прочти, не пожалеешь. Там немного. В бате пропал незаурядный талант. В самом конце увидишь. Вначале всякая дребедень…

– Тебе самому-то тетрадь не нужна? Как память об отце?

– Память и так со мной.

Настя недоверчиво и, как показалось Гурьянову, брезгливо стала переворачивать мягкие от времени страницы.

– Как ноги? – спросила она.

– Болят. Болят, точно душа на них ходит с костылями.

– Контрастные процедуры помогают.

– Ладно, Настя, прощай… Ты куда? – спросил Гурьянов.

– К Сергею, – ответила Настя. – Сегодня у меня встреча с ним.

«Где?» – хотел спросить Гурьянов (он не знал, закончился ли суд), но у него не повернулся язык.

– Привет ему.

– Спасибо, передам. А ты куда? – безучастно спросила Настя, укладывая тетрадку в сумочку.

– Я? – спросил Алексей. – Сам не знаю, куда. Я там не был еще… К ним.

– К ним? К кому это?

– К родителям нашим.

Настя долго смотрела Гурьянову вслед. У нее сдавило сердце и не хватило сил окликнуть Алексея. Она вдруг осознала, что из огромной прошлой жизни, в которой было столько всего, остались только они с Алексеем. Он шел, тяжело ступая и глядя себе под ноги. На углу сидел нищий с кепкой на земле. Гурьянов остановился возле него и вывернул все свои карманы. Сложив все, что было в них, в кепку, он завернул за угол и исчез…