Читать «Сердце ангела (= Падший ангел)» онлайн - страница 39

Вильям Хортсберг

- После того, как заболела Эванджелина Праудфут?

- Ага. Кажется, так.

Я предложил Пупсу сигарету, но он покачал головой.

- Джонни Фаворит увлекался вуду?

- Он путался с мамбо, понимаешь?

- Джонни посещал собрания?

- Само собой. Почти всегда. Он был хунси-босал.

- Как?

- Он был посвящен, но не крещен.

- А как называют того, кто крещен?

- Хунси-канзо.

- Ты тоже хунси-канзо7

- Я был крещен давно, - кивнул Пупс.

- Когда ты видел Джонни Фаворита в последний раз на вашем курином празднике?

- Я тебе говорил, я не встречал его с начала войны.

- А что означала куриная нога? Та, что лежала на рояле, перевязанная ленточкой?

- Означала, что я слишком много болтаю.

- Насчет Фаворита?

- Вообще. О том, о сем...

- Не слишком убедительно. Пупс. - Я выпустил дым ему в лицо. - Ты не пробовал играть на рояле с рукой в гипсе?

Пупс попытался было подняться, но, сморщившись от боли, плюхнулся обратно.

- Ты не сделаешь этого.

- Я сделаю все, что нужно. Пупс. Могу запросто сломать тебе палец.

В глазах старого пианиста появился неподдельный страх. Для пущей убедительности я пощелкал костяшками правой руки.

- Спрашивай все, что хочешь, - выдавил он. - Я и так сказал тебе слишком много.

- Ты не встречал Джонни Фаворита последние пятнадцать лет?

- Нет.

- А Эванджелина Праудфут? Она не говорила, что видела Джонни?

- Я об этом не слышал. Последний раз она упоминала о нем лет восемь или десять назад. Я помню это, потому что тогда здесь появился какой-то профессор из колледжа; он хотел написать книгу о ритуале Обеа. Эванджелина сказала ему, что белым людям нельзя бывать на хумфо. А я тогда пошутил, что, дескать, если они умеют петь, тогда другое дело.

- И что она?

- Сейчас скажу. Так вот, она не рассмеялась, но и не рассердилась. Просто сказала: "Пупс, будь Джонни жив, он был бы могущественным хунганом, но это не значит, что я должна открывать дверь каждому белому, умеющему шевелить розовым язычком". Видимо, она думала, что Джонни мертв и похоронен.

- Пупс, так и быть, я рискну поверить тебе. А к чему эта звезда на твоем зубе?

Пупс скривился. Резная звезда блеснула в свете электрической лампы над головой.

- Это... чтобы люди знали, что я ниггер. Не хочу, чтобы они когда-нибудь ошиблись.

- А почему она перевернута?

- А так красивей.

Я положил одну из своих визиток на телевизор.

- Оставляю тебе карточку со своим телефоном. Услышишь что-нибудь позвони.

- Ага. Будто у меня и без этих звонков мало неприятностей.

- Как знать, вдруг тебе понадобится помощь - когда снова получишь заказной почтой куриную ногу...

Снаружи заря уже окрасила ночное небо, напоминая румянец на щеке девушки из церковного хора. По пути к машине, я выбросил бритву с перламутровой рукояткой в мусорный бачок.

Глава восемнадцатая

Когда я наконец завалился в кровать, солнце сияло вовсю, но я ухитрился проспать почти до полудня, несмотря на дурные сны. Меня преследовали кошмары поярче, чем фильмы ужасов из "Вечернего шоу". Эпифани Праудфут резала горло петуху под рокот барабанов вуду. Танцоры покачивались и стонали, только на этот раз кровь не иссякала, и алый фонтан из бьющейся в агонии птицы заливал все вокруг, как тропический ливень, пока танцоры не начали тонуть в кровавом озере. Я увидел, как тонет Эпифани, и, оставив свое укрытие, бросился бежать, меся каблуками кровавую жижу.