Читать «Сергеев Виктор. Луна за облаком» онлайн - страница 17
Неизвестно
Он думал, что узнает что-то такое, о чем ему не сказала Софья, что после этой встречи все будет выглядеть в каком-то ином свете. А тут все обычно. «Разошлись во взглядах». Надо полагать, та приперла его к стенке — податься некуда. Ему теперь ни до чего.
— Я не хочу прятаться, скрываться,— продолжал тот.— Не хочу и не боюсь никого и ничего.
— А кого и чего бояться?—не понял Григорий.
— Ну, есть такие... Службу потерять боятся. За это самое строго взыскивают. Вот они и прячутся в переулках. Любовь... Представляете?
— Представляю довольно отчетливо.
— Я не о том, о чем вы думаете. Я не о себе, я вообще..
— Ну-ну.
— Вот они и стоят в переулках. Целуются и обещают верность друг другу. А что им еще делать? Если открыто объявить о любви, их раздавят, растопчут. Им ничего не остается, как прятать свою любовь. Так они и стоят в переулках вечер за вечером. Пока...
— Что — пока?
— Пока не попадутся. А может, любовь у них сама по себе иссякнет.
Черный треугольник дыма рассосался, и поезда уже не слышно, только голос сфинкса бился в ушах Григория. Он не понимал, о чем тот ему рассказывал. Снова — усталость, раздражение. Перед глазами — старая дверь с осевшим крыльцом и покачивающиеся лопухи репейника.
«Зачем звонил? Чего ждал от этой встречи?»
— Ну, так до чего мы договорились?—услышал Григорий.— С вашей стороны, как я понял, не будет никаких препятствий для Софьи. Она очень хотела, чтобы у вас с ней все обошлось, как надо... благоразумно.
— Да, я буду вести себя благоразумно.
«Как все это нелепо»,— подумал он, желая только поскорее остаться одному.
— Вот и хорошо,— снова услышал он голос.— А у меня будет скандал и обязательно неприятности по службе. Но я иду на все.
«Черт с ними, твоими неприятностями!»
— Надеюсь, вы поймете меня и ее?
«Зачем звонил? Зачем?»
Из кухни доносились голоса:
— В войну-то приходилось работать... Ой, как приходилось! Смену отдежуришь, до кровати кое-как доберешься, голову приклонишь... Спала не спала... А тут уже дежурный из депо: «Выходи, Ивановна, некого на инжектора поставить». Ну и идешь. Не проспав- шись-то.
— Будто и недавно все это было.
Григорий прислушивался к голосам тещи и жены, закрыл глаза, чтобы подремать, но голоса живучи.
— Вся жизнь так и прошла. Работа, работа, работа... Когда маленькая ты была, годика три, наверное... Запру тебя на замок, уйду, а сердце болит, уж до того болит, что мочи нет. Да-а. А однажды, помню, собралась я на работу, ты и просишь меня: «Мама, оставь мне твой пуховый платок».— «Зачем тебе платок?* Ты и говоришь: «А он такой же, как и ты — теплый и мягкий...» Проглотила я комок слез да и пошла. Вот как было.
Слышно, как Фаина Ивановна в своей комнате задвигала ящиками буфета: чего-то искала. Григорий представил себе буфет. Посредине лакированной кожи чемоданчик, на нем — двое настольных часов, одни из них не ходили со времен молодости хозяйки. На часах глиняные мальчики. Возле чемоданчика прислонено к стене зеркало, тут же — рисунок: японка в кимоно, с веером. А над всем этим висели на гвоздике наручные мужские часы. Остались после мужа.