Читать «Сентиментальное путешествие на пиратском бриге» онлайн - страница 2

Доктор мой на слова сии напыжился, побурел и стал щупать себе правое бедро, то ли при воспоминаниях о годах учёбы, то ли в поисках холодного оружия. Я успокаивающе коснулась его руки и попросила доктора Евгена продолжать.

Тот, опрокинув прямо в гордо чарку аквавиты, выставленной моим доктором в память о пиратском прошлом, продолжил свой рассказ, повествующий о том, что бриг, не приспособленный к перевозке пассажиров, представляет собой ужасное зрелище. Всюду грязь, духота, крысы. Матросы и лакеи оборваны и голодны.

Бриг, не рождённый для плавания по речным водам, часто садится на мели.И тогда капитан грубым голосом, исполненным ярости берсерка, приказывает пассажирам первого и второго классов сойти на берег, где те должны дожидаться возвращения брига на фарватер, сидя на чахлой травке и вкушая, чтобы скоротать время, что Бог послал, то есть довольно-таки чёрствые пироги и местную водку из виноградных выжимок.

Пассажирам же третьего класса приказывалось прыгать в воду и выталкивать корабль с мели, что иногда занимало несколько томительных часов.

Потом же, по возвращении на палубу, им подносили по чарке водки с неизменными вечными пирогами и отправляли в трюм до следующей мели. Ежели же кто-то из третьего класса осмеливался перечить, то боцман, звероподобный детина, гнал такого в воду ужасной плёткой, купленной им у местных ногайцев. Вопли несчастного развлекали пирата, напоминая о годах юности и битв...

Таким образом, два дня путешествия из Калача в Ростов превращались в пять-шесть бесконечных, исполненных скуки и неудовольствия дней. Потому Евген настоятельно рекомендовал на бриг не являться, а отправиться в Святые Горы поездом, по железной (совсем ещё недавно - чугунной) дороге, акционером коей он является и высокое качество обслуживания он гарантирует всей своей честью (тут доктор мой Пруденс неясно замычал) и своим авторитетом калачеевского доктора (на этом месте Пруденс, дабы не умереть от удушья, налил в чарки аквавиты и воскликнул "Прозт", по привычке глотая гласную).

Глава 2

На рассвете мы были на пристани, центральном сооружении речного вокзала, стоящего на берегу широкого плёса.

Доктор мой, оплачивавший в кассе заказанные нами билеты, сообщил, что ужасные россказни калачеевского обывателя в чём-то видимо правдивы, так как билеты оказались в два раза дороже, чем в волжских пароходствах. Обшарпанный бок брига, плавно возносящийся и опускающийся над нашими головами, также не внушал оптимизма: видно было, что команда давно уже сдалась в неравной борьбе со стихией, слизавшей краску с деревянных бортов и замутнившей когда-то ярко сиявшие медные части, не видевшие мозолистой руки матроса, в прошлом драившего медяшки до солнечного сияния.

Поднявшись на борт по штормтрапу, мы получили из рук вахтенного матроса наши чемоданы и кофры, шляпные коробки и чехлы с платьем, однако на наши призывы лакеи и не появились, и мы, пыхтя и потея, повлекли ворох необходимых нам вещей в каюты.