Читать «Семнадцать космических зорь» онлайн - страница 28

Это я понял однажды, когда в затяжном прыжке неудачно сделал движение рукой и попал в штопор. Какая-то сила вдруг неожиданно и резко развернула мое тело, завертела, закрутила, и мне показалось, что я лечу на дно огромной воронки. Неумолимая стихия охватила тело таким крепким обручем, что казалось, ты никогда не сможешь двинуть рукой или ногой, чтобы выправиться, побороть штопор и снова падать плашмя...

Мы знали, что в таком штопоре тоже наступают перегрузки, нередко кончающиеся кровоизлиянием в глаза, но знать — одно, прочувствовать и побороть все это в себе — другое... Особенно в те мгновения, когда земля так быстро несется навстречу... В мозгу проносятся те слова и советы, которые давал нам инструктор, рассказывая, как выходить из штопора. Вот руки с трудом пошли в стороны, ноги чуть согнуты, земля останавливает свою карусель, и ты снова несешься на нее грудью...

Парашют еще не раскрыт, но на душе спокойно. Он не подведет! Николай Константинович никогда не выдавал нам парашюты со склада, а каждый раз перед прыжком заставлял нас самих собирать и укладывать свои парашюты. Поэтому, зная надежность системы, мы верили еще и себе.

Мы прыгали днем и ночью. Прыгали на землю и в воду. Ведь на Земле всего двадцать девять процентов суши и, возвращаясь из космоса, космонавт мог и промахнуться и приземлиться не в приволжских степях, а где-нибудь посреди Балтийского моря. И вскоре мы действительно полюбили прыжки, полюбили парашют и иногда даже приставали к Николаю Константиновичу:

— Прыгнем?..

Если позволяла погода и был наготове самолет, мы снова укладывали парашюты и снова летели к земле.

Пройдут годы, но мы будем всегда с благодарностью вспоминать человека, который много сделал для подготовки первых летчиков-космонавтов.

Но все это были общие, «земные» тренировки. Сложнее обстояло дело с «космической закалкой». Первые старты ракет, запуски спутников показали, что, когда включается ракетный двигатель, то сама ракета и вмонтированный в ее вершину космический корабль испытывают вибрацию. И устранить эту вибрацию пока невозможно, ибо, как бы ни был отлажен двигатель, еще трудно заставить сработать гармонично каждую из двадцати миллионов лошадиных сил, которые выводят ракету в космос. Эту вибрацию выдерживали механические части контейнеров со спутниками, ее же должны были выдержать и люди. Для организма она не страшна, но к ней надо просто привыкнуть. И нас частенько сажали на вибростенд и словно старались вытрясти из нас душу. При этом врачи были чеумолимы, как были неумолимы их приборы, отмечавшие малейшее изменение сердечной деятельности.

Если в период отбора центрифуга была той ступенькой, о которую многие спотыкались, то после отбора она стала одним из наших немилосердных, но все-таки верных помощников в подготовке к полету.

Чтобы искусственный спутник Земли мог лететь по орбите, ему нужно сообщить первую космическую скорость, то есть около 8 километров в секунду (примерно 28000 километров в час).

Из зоны земного притяжения ракета может выйти на второй космической скорости, которая несколько более 11 километров в секунду. Сообщив такую скорость космическому кораблю, можно долететь до любой планеты нашей солнечной системы.