Читать «Секция плавания для пьющих в одиночестве» онлайн - страница 27

— Вечером ураган обещали, — сказала старушка.

Лиза не ответила. Как раз полная женщина в белом фартуке неспешно подкатила к столу тележку с едой и огласила меню:

— Щавелевый суп уже остыл, будете?

Лиза покачала головой.

— На второе картофельные зразы с грибами и рыба с пюре.

Женщина показала на блюда, оставшиеся на подносе. (Одни только эти названия приводили Лизу в отчаяние).

— Выбирайте быстрее.

Лиза выбрала рыбу и компот.

Женщина убрала пустые тарелки и укатила тележку. Столовые приборы печально звенели в такт ее шаркающим шагам.

— Вы в следующий раз пораньше приходите, а то ничего не останется, — подсказала старушка и, кажется, подмигнула. — Я здесь уже три недели живу, седьмого числа уезжаю. Раньше за другим столом сидела, вон за тем.

И старушка протянула трясущийся палец.

— Я тут все-все знаю, и вам подскажу.

— А я тут живу два месяца, — тихо ответила Лиза. — И не знаю, когда уеду.

Старушка замолчала.

Не доев своей порции, Лиза завернула остатки рыбы в салфетку, взяла с большого блюда топленое печенье и встала из-за стола. Старушка допивала остывший чай. После очередного глотка она опустила трясущуюся чашку на блюдце с отколотым краем.

— До свиданья, — сказала Лиза.

Старушка рассеянно кивнула.

У ступенек столовой Лиза оставила объедки на грязной тарелке. Тут же отовсюду набежали наглые толстые коты. Котов в окрестностях санатория водилось великое множество. В обеденные часы они неизменно собирались у столового корпуса, а в остальное время, если не шел дождь, лежали на отопительных трубах или занимали скамейки в аллее. У большинства из них были подраны уши, некоторые прихрамывали, а у самых старых котов от постоянных драк были разодраны бока или выбиты глаза, отчего их морды казались особенно бандитскими. Больше всего Лиза ненавидела молодых жирных котов, которым доставалась почти вся еда. Такие, пока сами не наедались до отвала, не подпускали к мискам слабых.

Лиза понаблюдала немного за тем, как они делят добычу и покормила с руки взъерошенного котенка, которому как всегда не нашлось места у миски.

Во дворе было пусто и тихо. К ноябрю курортный сезон закончился, и в санатории оставались по большей части только старики и инвалиды. И тех и других сюда сплавляли родственники. Некоторые жили в санатории по полгода, и их редко навещали. Кому-то здесь нравилось — в основном деревенским старикам, но были и те, кто пожив пару месяцев в санатории, бесследно исчезал. Такое, правда, происходило не то чтобы часто. Но каждое исчезновение, как бы оно ни скрывалось работниками администрации, все же не оставалось незамеченным для пациентов: когда номер таинственным образом освобождался, а вещи бывших жильцов складывались в подсобке на первом этаже главного корпуса, какая-нибудь старушка в столовой, перекрестившись, тихо говорила: «Ну вот и еще один пошел в воду». Спустя некоторое время за вещами пропавших приезжали родственники, хотя чаще их никто не забирал, и в кладовке годами копились наваленные друг на друга рюкзаки и чемоданы. Тогда уже вещи прибирал местный персонал — если, конечно, в куче невостребованного барахла удавалось найти что-нибудь стоящее.