Читать «Северный крест. Миллер» онлайн - страница 68

Следом за ним посигали в кусты и его единомышленники. Никто ногу не сломал. Хотя люди из окружения Миллера демонстративно зажимали носы — кое-кто из беглецов не сдержал внутренних позывов.

Скоморохов вновь занял своё место в губернской земской управе, стал покрикивать оттуда. Сочинил несколько лозунгов, главным из которых был примиренческий.

   — Самое важное сейчас — замириться с коммунистами, — вещал он из председательского кресла, — поскольку нам с нашими генералами ничего не светит, даже тарелка собачьей похлёбки в какой-нибудь подворотне. Генералы загубили революцию на всех фронтах без исключения. Власть Миллера хуже власти большевиков. Если мы сейчас с большевиками заключим мир, то переход власти к ним совершится безболезненно, без всяких репрессий с их стороны.

Сторонники Скоморохова, которые в обязательном порядке посещали все митинги, где их шеф выступал с такими речами, бурно аплодировали ему, орали «Браво», подбрасывали в воздух шляпы, солдаты мрачно поглядывали на «антиллихентов» и наматывали новые лозунги на ус, чтобы потом, в окопах, поделиться ими с товарищами по оружию и поразмышлять о собственном месте в этой непутёвой жизни. Воевать не хотелось никому.

В здешних водах парился, прогреваясь на солнце до самых килей, флот — тот, который не отправили в Мурманск, — броненосец «Чесма», вооружённая яхта «Ярославна» и северная гордость — ледоколы, способные разломать любую стальную корку, если та стиснет лютые полярные моря, — «Минин», «Сибиряков», «Русанов», «Таймыр», «Сусанин», «Канада». И хотя Миллер гордился своим ледокольным флотом, на судах этих часто вспыхивали митинги, слышались угрозы и мат, матросы разворачивали красные флаги и старались загнать офицеров в каюты.

Чем дальше, тем больше гнил флот, становился ненадёжным. Назревали перемены. Они ощущались буквально физически, висели в воздухе, как мертвецы на перекладинах. Скоморохов продолжал вещать:

   — Войска Миллера ослабли настолько, что их можно сбросить в море одним пинком ноги.

Миллер, слыша это, только морщился: не нравились ему такие речи, прервать их он мог лёгким нажатием кнопки — стоит ему только надавить пальцем на эбонитовую пуговку, привинченную к письменному столу под крышкой, как тут же нарисуется контрразведка и сделает всё, что нужно, и Скоморохов больше не будет открывать свой рот. Однако будучи человеком добрым, принципиальным противником насилия, Миллер не мог пойти на это — он морщился и терпел...