Читать «Северный витязь» онлайн - страница 7

Илья решил, что девушка ушла в свои мысли, думает о чем-то своем, чего ему не понять. Разные они, сильно разные и друг другу непонятные. Он из села, что раскинулось средь муромских лесов и распаханных на гарях полей. Она – из предгорий, с берега огромного моря, из племени, в котором властвуют и сражаются одни только женщины, в котором нет мужчин. Из племени, которое в давние времена было большим и сильным, а теперь от него остались лишь воспоминания. О чем она думала?

– Скажи, Илья, – неожиданно заговорила девушка, – почему ты раньше не пошел к князю Владимиру служить? Ты уже не молод, ты мудр и хитер. Неужели верил, что ваши князья сами помирятся и станут жить в добром соседстве, как в империи, что в давние времена простиралась от моря до моря?

– Нет, все не так, – усмехнулся Илья. – Ты правда хочешь знать? Я тебе расскажу. Я с детства не мог ходить. Не чувствовал ног, не слушались они меня. И тридцать три года от самого моего рождения я просидел сиднем. Руки, вот они, подковы гну, а ногами пошевелить не мог.

– Ты столько лет сидел один? – нисколько не удивилась Златыгорка.

– Почему же один. Батюшка с матушкой у меня есть. Парни и девки забегали часто. Новости рассказывали. Часто помогали мне, выводили из избы на улицу, а уж там я как мог участвовал в играх и забавах. Из лука научился стрелять, копье бросать, на мечах биться. Они-то днями кто в поле, кто со скотиной, а я вот этими руками железо гнул, думал о судьбинушке своей да о том, что на земле русской происходит.

– Как же ты исцелился?

– Явились ко мне калики перехожие, – пряча улыбку в бороду, продолжал Илья. – Помнишь, я сказывал тебе о них? Старец слепой, да малец поводырь, да детина безъязыкий, коего Бугримом кличут. Тот старец многое видел, хоть и слеп был. Когда тридцать три года мне исполнилось, он в избу нашу пришел и попросил воды испить. Я сослался на немощь, мол, не могу, добрый человек, милость такую тебе оказать. А он знай свое твердит: встань и подойди к кадке да ковшик водицы зачерпни. И тут я почувствовал, что смогу, услышал силу свою. Не поверишь, встал! Один шаг, второй. Иду! А как до кадки дошел, так совсем в себя поверил. Зачерпнул воду-то, а старец велит, чтобы я сперва сам испил. Я, как пить-то стал, прямо почувствовал, будто не воду пью, а силушку земли нашей. Так три ковша и выпил.

– И исцелился? – Златыгорка подняла на Илью глаза и посмотрела пристально. То ли верила, то ли нет.

– Онемелость в ногах проходить стала. Не сразу, но начал двигаться. А чтобы вернее ноги свои почувствовать, в поле родительское вышел. Матушка в слезы, батюшка и тот рукавом глаза трет. Уж тут я потешился силушкой своей. Сколько пней последних оставалось, все повыдергивал. Ведь, чтобы поле расширить, лес рубить приходилось, пни корчевать. Много еще оставалось. А потом я в селе церквушку поставил. Так мне старец сказал, что это обет мой перед богом за исцеление. Из реки бревна, что топляками называются, вылавливал, в село относил и там из них церквушку и поднял. Освятили, как полагается, до сих пор она там стоит. В ней я богу молился, благодарил за исцеление, там меня белый голубь и надоумил в Киев идти к князю Владимиру и служить ему верой и правдой за всю русскую землю.