Читать «Севастопольское восстание» онлайн - страница 10

Нисколько не определеннее и политические взгляды Шмидта. Он не связывает себя ни с какой партией, готов считать себя беспартийным социалистом. Когда он говорит — «принадлежу с юных лет к крайней левой нашего грядущего парламента, так как я социал-демократ и всю жизнь свою посвятил пропаганде идей научного социализма» — верить этому не приходится. Шмидт вовсе не был социал-демократом и меньше всего мог бы быть им. Через короткое время он пишет: «Я всю жизнь оставался социалистом, не мог присоединиться всецело ни к одной партии, видя, что в лучшем случае (партия социалистов-революционеров) при правильной программе агитация ведется преступно неправильно». Но и «правильная программа» эс-эров не делает Шмидта безусловным сторонником этой партии. В октябрьские дни он мечтает с’ездить в Москву переговорить с… Милюковым. Шмидт собирается одновременно побывать в Союзе Союзов и в конституционно-демократической партии. «Если мы с этой партией в аграрном вопросе сойдемся, то я присоединяюсь к ним с той частью социал-демократов и социалистов-революционеров, которых я теперь имею». Этот план свидетельствует о крайней политической наивности Шмидта и одновременно о странных иллюзиях, которые он питает: никаких эс-деков и эс-эров за его спиной, конечно, нет. Мечта Шмидта — создать свою «Великую Российскую Партию Социалистов-Работников». В ее рядах он надеется об’единить все социалистические партии. Это — лишнее доказательство его политической близорукости.

«Беспартийный социалист», полу-кадет, политик, далеко не способный к правильному пониманию группировки общественных сил в противоположность тому, что он думает о себе, Шмидт и по отношению к самодержавию не является непримиримым его врагом. Несколькими днями позже с борта восставшего «Очакова» он посылает телеграмму царю, «храня заветы и преданность» ему; в последней речи перед судьями он заявляет, что «не принадлежит к республиканским партиям». Это — представитель буржуазной демократической интеллигенции, неуравновешенный, экзальтированный человек, глубоко честный в своих мыслях и поступках, способный на крайние жертвы, но малопригодный для роли вождя.

Слабых сторон Шмидта, его теоретической уязвимости в эти дни еще никто не знает.

В вечернем заседании депутатов флота 13-го ноября в речах Шмидта звучат пессимистические ноты. Не веря в успех матросского движения, в революционность массы, он «измучился в усилиях доказать… несвоевременность такого, не связанного со всею Россией, матросского мятежа». Он убеждает присутствующих ликвидировать движение, рассказывает о своих планах, о том, что в Москве готовят восстание, что он обещал поднять черноморский флот, советует ждать сигнала из Москвы. Соображение о необходимости поддержки восстания общероссийским движением, разумеется, правильно, но ликвидационно-умеренная в данный момент речь Шмидта вызывает протесты матросов. Шмидт готов взять на себя переговоры с Чухниным, телеграфировать к царю. Матросы этого не хотят. Наконец, Шмидт соглашается принять на себя командование флотом, но обязательным условием ставит бескровную борьбу, отказ от всех требований, кроме требования учредительного собрания.