Читать «Свадьбу делать будем?» онлайн - страница 130

– Мама, это Зиночка/Леночка/Катюша, – всякий раз робея, представлял Викентий Петрович своих избранниц. – Я обещал вас познакомить.

– Добрый день, очень рада знакомству, – с достоинством произносила Ираида Яковлевна, удерживая гримасу, и томным жестом указывала в сторону гостиной: – Проходите, милая, располагайтесь.

На белой скатерти, свисающей с круглого стола расшитыми уголками, оказывался фарфоровый сервиз (тот самый, что в благородном семействе Ираиды Яковлевны передавался в поколениях!) и хрустальная вазочка с конфетами и печеньем. Чайник блестел крутым боком, вызывая на себя солнечный свет из больших окон самой просторной комнаты замечательной квартиры. Из него по кокетливым чашкам разливался замечательный чай. Но несмотря на то что чай был горяч и ароматен, печенье хрустко и свежо, а комната светла, от гостеприимства Ираиды Яковлевны веяло стылой моросью. Спутницы Викентия Петровича, еще совсем недавно бывшие воздушными и радужными, как облачка сахарной ваты из парка аттракционов, будто тяжелели и индевели, наливаясь этой влагой.

– А кем вы работаете, Зиночка/Леночка/Катенька? – спрашивала Ираида Яковлевна, шире растягивая улыбку.

«Формовщицей на хлебокомбинате», – отвечала Зиночка. «Портнихой в ателье», – щебетала Леночка. «Продавщицей мороженого», – сладко улыбалась Катюша.

– А у Викеши папа, знаете ли, дипломат. А я вот бывшая балерина, заслуженная артистка СССР. А кто ваши родители?

Родители без пяти минут невест, как назло, оказывались профессий сугубо пролетарских, на что Ираида Яковлевна понимающе кивала и цедила задумчиво: «Ну да, конечно…»

– А проживать вы с Викешей где планируете?

– Мама! – только и восклицал Викентий Петрович тихонько и жалобно.

Покидая замечательную квартиру, избранницы его выглядели стушевавшимися. При прощании они бросали на него взгляды хоть и печальные, но все же не остывшие – в глазах их взволнованно колыхалось слабеющее пламя надежды: «Может, обойдется?» Когда же Викентий Петрович оставался с матерью наедине, становилось понятно – нет, не обойдется.

– Викентий, дело, конечно, твое. Я, как мать, желаю тебе только счастья. Но неужели ты сам не видишь, кого ты привел в дом? Ведь совершенно ясно, что эта девица увидела в тебе выгодную партию и водит за нос. Какая любовь, о чем ты говоришь, мой наивный мальчик? Хочешь знать, что будет после вашей свадьбы?

И Ираида Яковлевна начинала вдохновенно живописать, как эта хищница сначала сживет со свету ее саму (но это, конечно, не главное), хуже, что потом она возьмется за Викешу и превратит его жизнь в ад, ибо что ей может быть от него нужно, если не замечательная трехкомнатная квартира в центре Москвы. Ну не он же, в самом деле?

Конечно, мысли и чувства Викентия Петровича мятежно метались под натиском материнских разоблачений и пророчеств. Особым протестом отзывалось в нем заявление о том, что сам по себе он интереса не представляет. Он был молод, статен, вполне хорош собой, приятен в общении. В лице его, как ни странно, преобладали мужественные черты – волевой подбородок, выразительные линии скул, он даже не раз удостаивался сравнения с актером Вячеславом Тихоновым. Ссылаясь на эти факты, он пытался было возражать. Но так уж повелось, что спорить с матерью у него получалось лишь неуверенным шепотом. Ираида Яковлевна с раннего детства имела над ним особую неодолимую власть – хотел ли того Викентий Петрович или нет, но всякое слово, сказанное ею, достигало в нем самого потаенного дна. Даже если слово это было шершавым и неудобным, оно проваливалось внутрь, царапая нежное нутро. А под этой все растущей и тяжелеющей насыпью постепенно затихало и упокаивалось все, что было у Полежайло от себя самого.