Читать «Сборник "Сотник" (4 книги)» онлайн - страница 796
Евгений Сергеевич Красницкий
Глава 3
До рассвета Журавль все-таки дожил и, хоть временами впадал в забытье и заговаривался, пугая окружающих непонятным им бормотанием и вскриками, успел ещё встретить прибывшую под утро сотню охраны. Это сильно облегчило процесс переговоров Медведя и Валуя с сотником Грымом, вполне соответствующим той характеристике, что дал ему Медведь во время памятного разговора в лесу: упертый, туповатый, но исполнительный и Журавлю верный.
Боярин ненадолго пришел в себя и, вполне внятно обматерив Грыма, велел тому слушать Валуя с Медведем и, к немалому потрясению окружающих, Мишку. Грым в первый момент хоть и вылупился ошалело, тем не менее принял вводную без возражений и уточнений, словно его переключили. Как только в его голове сменились приоритеты, он все-таки начал соображать достаточно быстро и в правильном направлении, а потому с ходу огорошил:
— Так значит, приказа Слободу жечь боярин не отдавал? — и не дожидаясь ответа, озабоченно полез в затылок. — Тогда назад поспешать надо — Мирон мастеров резать пошел…
— Чего?!
Мишка не понял, как в его руках оказался самострел, наведенный на Грыма, а рука уже была готова нажать на спуск. Егор прыжком оказался рядом, но ударить не успел — боярич сам бессильно опустил оружие и застонал сквозь зубы, услышав, как где-то очень далеко мощно ухнул до боли знакомый звук, который никак не должен был раздаться здесь, по крайней мере, в ближайшие лет триста. В утреннем заснеженном лесу гул далекого взрыва прозвучал как приговор, убивая последнюю надежду.
— Ты что сделал, сука? Четвертую… — голос Журавля, хоть и прозвучал почти шепотом в наступившей тишине, но заставил Грыма побледнеть и попятиться.
— Мирон сказал… — Грым непроизвольно поежился и тревожно оглянулся на Медведя с Валуем, сглотнул, но все же попытался оправдаться. — Ты сам его за старшего оставил…
— ТАКОЙ. Приказ. Только. Я. Мог. Отдать. Лично. Дятел! — Жур отдышался, коротко закрыл глаза, словно набираясь сил, и поинтересовался почти спокойным голосом. — Ты ему людей дал?
— Пятерых… Его вертухаи с ним ещё…
Журавль открыл глаза, пошарил взглядом вокруг и остановился на Мишке. Заговорил тяжело, с усилием, делая долгие перерывы между словами:
— Слышь… депутат… Бери всех… И Грыма тоже. Дурак, но верен… Потом сани пришлете… Доживу — тогда договорим… Валуй, Медведь! — дождался, пока и тот, и другой подвинулись в зону обзора, и распорядился. — Этот с вами пойдет… Я сказал! — неожиданно прохрипел со своей лежанки Журавль. — К Даньке… К боярину Даниле… Он — за меня… — и отвалился без сил.
Сколько олимпийских рекордов он перекрыл на обратном пути по заснеженному лесу, стараясь не отстать от взрослых воев в лыжном забеге, Ратникову думать было некогда — в висках лупила и гнала вперед только одна мысль:
