Читать «Сборник "Избранные детективные романы". Компиляция. кн.1-14» онлайн - страница 116

Выключив телевизор, я набрал номер Клер. Мы не общались четвертый день, сломать лед было необходимо ради соблюдения приличий. Формально мы ведь оставались мужем и женой. Неплохо было бы поужинать вместе — например, через неделю.

После третьего гудка прозвучал вальяжный незнакомый голос:

— Алло?

Мужчина.

На мгновение я так опешил, что не смог вымолвить ни слова. Четверг, половина двенадцатого ночи, а у Клер сидит мужчина. Но я ушел меньше недели назад! Мне захотелось бросить трубку. Преодолев этот порыв, я сказал:

— Клер, пожалуйста.

— Кто спрашивает? — бесцеремонно поинтересовался незнакомец.

— Майкл, ее муж.

— Она в душе, — с ноткой злорадства изрек нахал.

— Передайте, что я звонил. — Я бросил-таки трубку.

До полуночи я расхаживал по мансарде, затем оделся и вышел на улицу. Когда рушится брак, человек поневоле перебирает всевозможные причины катастрофы и варианты развития событий. Что было в нашем случае? Исподволь нараставшее отчуждение? Нечто более сложное? А может, я не обратил внимания на сигналы, которые Клер мне подавала?

Не был ли тот мужчина банальным гостем на одну ночь, или Клер давно с ним? Коллега-врач, уставший от семьи и детей, или студент-медик, давший ей то, чего она не получала от меня?

Я пытался убедить себя в том, что дело вовсе не в любовнике. Не взаимной неверностью было продиктовано наше решение развестись. Слишком поздно переживать из-за того, что Клер спит с другим. Брак кончился, это однозначно. И не важно почему. Пусть убирается к черту, меня уже ничего не волнует. Она забыта, вычеркнута из памяти. Если я решил выйти на охоту, то и Клер может делать что заблагорассудится.

Да, именно так.

В два часа ночи, игнорируя призывы гомосексуалистов, я вышел к Дюпон-сёркл; на скамейках лежали закутанные в тряпье безликие и бесформенные тела. Не самое подходящее место для прогулок, но сейчас мне было наплевать на опасность.

Несколькими часами позже я купил в кондитерской коробку с дюжиной разных пончиков, два высоких картонных стаканчика кофе и газету. Дрожащая от холода Руби упорно поджидала меня у двери. Глаза были краснее, а улыбка скупее, чем обычно.

Мы устроились в большой комнате за столом, где старых папок было поменьше. Я поставил на середину стола стаканчики, раскрыл коробку. Пончики с шоколадом Руби не понравились, она предпочитала фруктовую начинку.

— Ты читала газеты? — спросил я.

— Нет.

— А вообще читать умеешь?

— Не очень.

Тогда к чтению приступил я. Начали мы с первой полосы, там помещался огромный снимок пяти плывущих над толпой гробов. Заметка о митинге занимала нижнюю половину страницы, и я прочитал ее целиком. Руби внимательно слушала. О гибели матери с детьми она знала; воображением ее завладели подробности.

— А я не умру так?

— Вряд ли. Разве оставишь включенными двигатель и отопитель.

— Хотела бы я, чтоб в моей развалюхе был отопитель.