Читать «Самая страшная книга 2020 (антология, )» онлайн - страница 323

Матвейка сидел, пялясь на остывающих в темноте мертвецов. Мысли кружили неистовый хоровод. Пришло осознание – должен был Матвейка принять гибель вместе с батюшкой Сергием, в поруганной татарами церкви. Такова Божья воля была. Ослушался Матвейка, верой был слаб, загубил вместо себя две живые души. Радовался, дурак. Только Господа не обмануть. Послал он Матвейке двух святых, а может, и ангелов, открыл, как из царства Антихриста в Царствие Небесное по лестнице мученической взойти.

– Добрый человек.

Матвейка очнулся рывком, вернулся в Ад на земле. Рядом, залитая призрачным лунным светом, сидела полонянка с распущенными, косматыми волосами. Лицо заплыло синяками, превратив глаза в узкие щелочки, свезенный нос хлюпал на середине правой щеки. Поверх голого, грязного тела накинута вшивая тряпка.

– Ребеночек у меня, Игнатушка, – с трудом шевеля расплющенными губами, сказала она, протянув воняющий падалью черный комок.

Матвейка разучился дышать. Дите давно было мертво, распухло на жаре и начало гнить. Жуткие подробности скрыла спасительная угрюмая темнота.

– Спит он, тс-с, – баба приложила палец к беззубому рту. – Давно спит, не надо будить, плохо тут. Снасилили крепко татары меня, порвали нутро, больно, моченьки нет. Смерти хотела, и услыхал Боженька молитвы мои. – Она приблизилась вплотную и горячо прошептала: – Ты убей меня, благодетель, избавь от жизни проклятой, от рабства и поругания на чужбине.

Матвейка замер. Слова застряли в горле смрадным комком. Ей не нужно было его утешение. Ни ей, ни другим. Полоняне ползли и брели к нему, заключая в круг из обреченных тел, умоляюще протянутых рук и безумных, сверкающих глаз.

– Благодетель!

– Милостивец!

– Родненький, помоги!

– Спаси за ради Христа!

– Убей!

– Освободи!

– Мы бы и сами, да грех. А товарищи твои другие, и ты другой. Не иначе, Господь вас послал. – Женщина облизнулась, показав изжеванный черный язык.

Матвейка смотрел на нее и видел девку из Лугового, задохнувшуюся в яме с мальцом на руках. Ту он сгубил, а эту спасет, эту и многих других. Таков промысел Божий, вот зачем дарованы Матвейке несколько лишних деньков. Свет истинной веры снизошел на него. Степь как плаха, полоняне как исповедники, кровь раскольников как святая вода. Искупление за грехи. Войско из мучеников, рука об руку в Рай. Туда, где нет горя, нет боли, нет страданий, где навеки сломаны и сожжены пыточные кресты. «И сказал Господь: кто обречен на смерть, иди на смерть».

«Жди нас, Господи!» – Матвейка улыбнулся звездному небу, перекрестился двуперстием и нащупал в темноте липкую от крови рукоятку ножа…

Максим Кабир

И наступила…

Когда Арбенин заговорил – заговорил совсем не из той части комнаты, в которой находился, – присутствующие умолкли. Воцарилась почтительная пауза. И Арбенин окаменел, лишь дымок вился над его ореховой трубкой да потрескивал табак. Цепкие, но сейчас – растерянные глаза вперились в угол, в точку, где обосновался звуковой фантом. Гости застыли, приготовившись аплодировать в финале представления. Француз, впутавший Арбенина в эту авантюру, шевелил навощёнными усами, как голенастый и пузатый таракан. Валики вращались, из раструба лилась речь. Фонограф зачитывал отрывок из «Анны Карениной»: