Читать «Самая страшная книга 2020 (антология, )» онлайн - страница 320

– А татарове чего расшумелись? – кивнул за спину Прокл.

– Потеха у них, – завистливо сказал второй, огромный, с длиннющими руками казак. – Что ни вечер, бабенок молоденьких насилят ночь напролет. Некоторых даже и до смерти. А мы ясырь пасем, в душу ети! – казак зло сплюнул под ноги.

– Так идите, – предложил Прокл. – Мы посторожим, не убудет.

– С чего добрый такой? – прищурился здоровяк.

– Свой интерес, – подмигнул Прокл. – Наша сотня с припасами только к рассвету причапает, а у нас ни жрать, ни выпить, вот бы и пристали к вашим харчам.

– А глядишь, полоняночек выберем посмазливше и убежим, – обронил в пустоту Савва.

Казаки уставились недобро, а потом кривоносый расхохотался, хлопая руками по бедрам.

– Ах-ах, забавный ты паря!

– Сбегут! – заухал громила. Парнишка-казак улыбнулся краешком рта. Напряжение спало.

– Ну лады, – подмигнул кривоносый. – Дело плевое, главно не спать, атаман с проверкой придет, всыпет плетей, он строгой у нас. В кувшине сивуха, в котомке хлеб и мясо сушеное. Чем богаты. Вернемся, бараний бок принесем. Леонтий, остаешься при них.

Казаки, похохатывая, скрылись в густой темноте. Шаги стихли. Со стороны татарских костров доносились душераздирающие вопли и разбойничий свист.

– Не взяли Леонтий, тебя? – подтрунил Савва. – Мал по бабам ходить?

– Не очень-то и хотелось, – окрысился парень. – Мне до баб дела нет, я москалей резать пришел.

– Ух молодец, – одобрил Прокл.

– Москали, бесовы дети, в том годе батьку сгубили. Мщу теперича за него.

– И как?

– Да никак! Хотел одного рубануть, да дядька Илья не велел, сказал, за полоном пришли, живьем надо брать! – вспылил Леонтий, воровато огляделся и прошептал: – Я удумал чего. Пока дядьки нет, в яму спущусь и хоть одного зарежу, можно, нет?

– Отчего нельзя? Давай, а мы поглядим.

– Правда?

– А чего сволочей этих жалеть? – приободрил Савва. – Только батьке-покойничку сначала поклон передай.

Раскольник накинул на шею опешившему казачонку веревочную петлю. Мальчишка захрипел, выкатил глаза, руки зашарили по удавке, ноги рыли песок. Когда он обмяк, Савва опустил дергающееся тело рядом с костром. Судороги затихли. Казалось, парень прилег отдохнуть. Луна щерилась безобразной призрачной маской с небес.

– Теперь быстро, – шепнул на ухо Прокл. Путы упали с Матвейкиных рук. Раскольники пошли по краешку балки, теряясь во тьме.

– Авдотья! Авдотья Чагина! – позвал Прокл.

Матвейка сжался, представив, как услышат татары, сбегутся, и пропадет он ни за ломаный грош.

– Евдокия! – вторил отцу Савва. – Евдокия, голуба моя!

Людское море на дне балки заволновалось, понеслись стоны и тихий, сдавленный шепоток.

– Нету таких, – откликнулся мужской голос.

– Чагиных не видали?

– А вы кто?

– Мимохожие, – Прокл двинулся дальше, вызывая своих. Матвейка шел сзади, постоянно оглядываясь. В ночи мерещились подбирающиеся татары с кривыми ножами в зубах. Одолели саженей сто, прежде чем из балки откликнулись:

– Проклушка?

– Авдотья! – Прокл с Саввой коршунами бросились вниз, осыпая песок. Матвейка следом. Его приняла и укутала покрывалом сизая, мертвящая темнота. Чернели скорченные человеческие фигуры. Нахлынула волна обреченного ужаса и смрад множества грязных людей. Кошмарный аромат мочи, дерьма и спекшейся крови, оседающий на губах. Пленники лежали вповалку, обессиленные дальней дорогой. Ад, истинный Ад на земле, как Прокл и сказал.