Читать «Самая страшная книга 2020 (антология, )» онлайн - страница 198

– Курица.

– Не возражаешь?

Я не возражал. Благо уже съеденное просилось наружу. Схватив окорочок, Цыган впился в него зубами. Я отметил, что многих недостает, а остальные – потемневшие и сколотые. Раньше зубы у него были на зависть, крепкие, белые. Цыганские.

Любовные стенания Кати Лель невпопад сменились хриплым голосом Шевчука. «Осень», конечно же, затасканная до неприличия, но я обрадовался дяде Юре как старому другу… настоящему, а не тому страшному призраку, что сидел напротив меня.

Призрак в два счета обглодал кости и зычно, совершенно непризрачно рыгнул. Обтер руки о полы зашмыганного темного пальто и снова вперился в меня немигающим оком. Я бросил тоскливый взгляд в окно, за которым сеяла стылая морось.

– Как ты меня нашел? – выдавил я наконец. – И кто тебе дал мой телефон?

Он подмигнул здоровым глазом. Выглядело это жутко.

– Много будешь знать – скоро состаришься.

– Чего ты хочешь?

– А соскучился. Своей чего наплел?

– Что еду навестить приятеля.

– Тамбовский волк тебе приятель! – сухо рассмеялся Цыган. – Тебя когда-нибудь долбили в задницу? Знаешь, это больно. Душа исходит криком. А потом становится наплевать. Пусть трахают, лишь бы не били.

– Послушай, я все понимаю, но…

– Ша! – бросил он, поковыряв в зубах желтым отросшим ногтем. – Я еще не закончил. Не возражаешь?

Возражений у меня опять не нашлось. Мелькнула даже надежда, что, излив душу, он отвяжется.

– Помнишь… – его голос дрогнул, – помнишь ту песню, что Мартын тогда поставил?

– «I Will Survive». – Я не забыл бы даже после лоботомии.

– Верно, – кивнул Цыган. – Что означает «выживу». Вот это я себе твердил в камере каждую ночь. У нас сразу началась активная половая жизнь, настолько активная, что Валька не вынес такого счастья. Ему сперва разбили очки. Он плакал и сжимал их в кулаке, пока его трахали. Потом нас заставили кукарекать… Ночью он взял осколок побольше, и я не стал его останавливать.

– Мне очень жаль, – пробормотал я.

Жуткий оскал исказил лицо Цыгана, его рука внезапно метнулась под стол. Что-то холодное, острое пощекотало мне ногу через ткань брюк и ужалило бедро.

– Не бойся, милый, – протянул он с отвратительным жеманством. – Если ты еще раз не вякнешь, как тебе, сука, жаль, я не выпущу тебе яйца в ботинки.

– Все хорошо? – спросила официантка, протирая стакан. Наверное, заметила мой дикий взгляд и капли пота на лбу. Острие чувствительно надавило мне на бедро.

– Да, – выдавил я. – Это мой старый друг.

Она покосилась на Цыгана. Тот состроил самую невинную мину – насколько возможно со шрамом в пол-лица и бельмом на глазу. Официантка пожала плечами, решив, очевидно, что ее хата с краю, и отвернулась.

Свободной рукой Цыган взял мою чашку.

– Помянем покойного Валентина Смирнова! – Отхлебнув, скривился: – Тю, ты туда нассал, что ли? На вкус чисто моча.

– Ты обещал меня не трогать, – мой голос дрожал. – Вас бы все равно посадили, пойми. И это я пытался вас остановить, забыл?

– Век не забуду. И как ты с Мартыном спелся – тоже. У меня руки чешутся всадить тебе заточку в глаз. Но даже у трусов есть право на искупление. Сегодня мы с тобой будем восстанавливать попранную справедливость.