Читать «С начала до конца (сборник)» онлайн - страница 15

Какие-то прохожие, увидев человека в костюме с орденскими планками, лежащего возле скамейки в Центральном парке, вызвали скорую, и деда с сердечным приступом увезли в городскую больницу.

Впрочем, он ушёл оттуда на следующий день.

А Задонский так и не появился. Он умер в восьмидесятых, всего на год опередив дедушку, и дедушка, узнав о смерти генерала, снова сидел на кухне и плакал.

Я думаю, что, может быть, генерал-то как раз и знал, где и когда они встретятся, — а бабушка не угадала, что же на самом деле хотел тогда сказать старый лётчик. Просто есть другие, правильные места, кроме шумного городского сквера, такие, чтобы мужчинам можно было спокойно поговорить о старом споре и о брошенных в воздух камнях.

Золотариды

Все мы, и пятиклашки, и малышня, — жили в «Дзержинце» только один сезон, то есть учебную четверть, а они оба, Золотарёв и Золотарёва, работали здесь всегда. И летом, и осенью, как сейчас, и даже зимой, когда море было уже холодным и в нём нельзя было купаться. Всё равно школа была открыта, и лагерь принимал детей со всего Союза.

Когда дома шли разговоры о том, чтобы отправить меня к морю, я даже и не поняла сначала, что Евпатория — город. Я думала, эта Евпатория — такое учреждение, большая специальная лечебница возле моря. А тут — надо же, даже на карте она есть, и построена не Советским Союзом, а какими-то древними царями, греками и скифами. Керкентида! Царь Митридат Евпатор Четвертый! Екатерина Вторая! Золотарёвы Татьяна Николаевна и Александр Викторович!

Жили мы в двухэтажных корпусах, в комнатах по десять кроватей в каждой. Кровати стояли в два ряда, деревянные. Море было далековато от корпуса. Но я, после отбоя, лёжа — вторая от двери в левом ряду, — часто придумывала, как будто ночью, тихо, когда все спят, море вспенивается и заполняет берег, парк и дорожки, да и сами корпуса, и вот наши кровати — не кровати уже, а лодки, качаются на приколе, стукаются бортами друг о друга, опускаешь руку — а пола-то нет, там холодная водичка, водоросли и скользкие рыбки, рапаны и мягкие, словно вспухшие от воды деревянные щепки — может, даже остатки древних кораблей. А в вожатской комнате, за стенкой, раскачивается кровать-лодка наших воспитателей, и они лежат на её дне, обнявшись.

Утром по расписанию у нас были лечебные процедуры и купание. Днём, после сончаса — три-четыре урока, основные по школьной программе. Потом нас вели на ужин. Были и мероприятия — смотр военной песни, например. Или поездки в колхозы на сбор урожая. Все эти развлечения устраивали нам воспитатели.

Золотарёвых мы называли «по-местному», по-гречески: Золотариды. Если бы греки не проиграли войну скифам, а те османам, а те — русским, то Татьяна Николаевна и Александр Викторович, наверно, так бы и звались: Золотариды. Они были — наши боги, а может, титаны или цари, они сопровождали нас всюду и пытались влезть во все наши дела, а мы прятались, носили в головах, а иногда — подмышками, свои тайны размером с печенье или с кусочек хлеба. Тайны прятались под матрац или в наволочку, но боги были вездесущи и всегда точно знали, в какой лодке-кровати схоронена заначка.