Читать «Русь на Мурмане» онлайн - страница 224

— А ты вранью-то про царя не верь, — сказал Аверкий. — Не хитрый он, злой отцовой премудростью не наделен, зато богомольный. А головой скорбны те, кто слухи поганые распускает.

— Ишь ты-ы, — задумался послушник.

Карбас, идя вдоль границы льдов, выплыл на широкое разводье. Кормщик, перекрестясь, повел судно меж торосов.

— А скажи-ка, — обратился Палицын к послушнику, — не думают ли игумен ваш с соборными старцами просить царя, чтоб перевезти им в монастырь из Твери гроб с костями Филиппа-митрополита?

— Откуда знашь-то? — сильно удивился парень. — У нас-то бают, на Москве уж забыли про Филиппа-то. Покуда грозный царь Иван державой правил, о том и сказать было неможно. В монастыре братия по Филиппе молится. При новом-то царе игумен благословлял иных братий на тайное хожденье в Тверь, до Отроч монастыря. Тамошни чернецы Филиппову могилу почитают. Будто бы и чудеса от нее исходят. Да чтоб мощи-то святого обрести, про то и помянуть боязно. Игумен со старцами помышляют промеж себя, братии о том ведомо, да ведь как за дело-то взяться?..

— Теперь самое время царя просить о Филиппе, — размышлял Аверкий вслух. — Свеев побили и наказали. Земли свои с православными людьми вернули. На радостях-то государь не откажет отдать Филипповы кости туда, где им надо лежать.

— Наверно знашь? — воодушевился парень.

— Верней не бывает. — Палицын погрузился в воспоминания.

Послушник истолковал его печально-задумчивый вид на свой лад и попытался утешить:

— А о Трифонове монастыре не скорби. Крепость-то твоя что, руками строена, руками и сгублена. А дух-то намоленный не сойдет с места. Не крепостями, чай, Русь-то держится. Не велено обитель на старом месте ставить — дак чего ж? Рази Трифон оттуда уйдет? Трифон там хозяин, иного не будет, ни свейского, ни норвецкого. А нонче у него и своя дружина в сотню душ.

— Где-то я уже слышал это... — пробормотал Аверкий.

Карбас медленно, отыскивая разломы во льдах, сближался с островами, накрытыми, как шапкой, мглистой дымкой. Но черная, шуршащая кусками льда протока разводья вскоре уперлась в спекшиеся бугристые торосы. Далее ходу по воде не было. Корабельный вож подвел карбас к кромке припая. Скинули на лед вервия, подвязанные к кольцам у носа и на бортах. Один за другим спрыгивали на торос — подкормщики, весельщики, трое монастырских, люди воеводы, приставы. Крепили к ногам лыжи. Палицын наравне со всеми взялся за веревку с петлей, перекинул через плечо и потянул карбас.

Несколько верст до берега проделали под бодрящие прибаутки кормщика. Выдыхались на подъеме ледяных круч, догоняли карбас на спусках, мчали, разогнавшись, на ровных местах, норовя успеть до темноты. Еще от Бабьего острова, на котором летом селились женки-богомолки, показалось краем монастырское строение. С этих пор Палицын не спускал с него глаз. Это был уже не тот монастырь, который он знал когда-то давно и оборонял от случившихся в море свейских каперов, а совсем другой. Тот был беззащитен перед любым разбойным нападением, открыт нараспашку. Этот...