Читать «Русская Дания» онлайн - страница 73

– Эх, Коля-Коля. Что ж поделать. Видимо, судьба у тебя такая.

Действительно, вот уже через пару минут ходьбы, перед ним красовался распрекрасный ров с фекалиями, и какое-то здание, окруженное им. Подойдя поближе, он смог разглядеть на нем надпись: «Литературное кафе». Рядом он увидел громко кричащего зазывалу, который стоял на подъемном мосту, ведущим вовнутрь..

– Эээй, народ, давайте подходите, не стесняйтесь! Величайшее светопреставление! Несусветный мастер языковых инсинуаций! Вы услышите первого и последнего поэта, выдрессировавшего адский вокабулярий как домашнего котенка!

Е.Г. не проигнорировал кричавшего, и направился прямо к нему. Но на пути опять возникли непредвиденные обстоятельства. Ров был обитаем. Но обитаем не абы кем, а самыми что ни на есть утонченными натурами. Там купались художники, поэты, скульпторы, парикмахеры, в общем, все представители высшего света. Правда, было в них что-то, что вызвало у Распупина сильное предостережение. Не успел он приблизиться ко рву, как стал выслушивать всякие лестности в свой адрес.

– Ой, сладенький!

– Великашка! Ну-ка, к нам!

– Давай сюда, по скорому!

– Пу-у-упсик!

– Бродяга! Какой жилистый! Ух!

– Так бы и ухватился за твою бороду, жеребец ты эдакий!

Потеряв равновесие от услышанного, Распупин выронил бедного Моряка, и тот упал прямо в ров к льстецам-крикунам. «Видимо, судьба у тебя такая…» – подумал про себя Ефим Георгиевич, – «но что поделать». Несомненно, душа бедолаги отправилась куда-то, но точно не в рай. Да и как бы она отправилась в рай, если сам обладатель бренного тела, и все кто здесь находятся, уж точно где-то, но не в раю. Одно мы знаем: Моряк слился с испражнениями.

– Эх.. Иисус нес свой крест. А что же я? Я такой же, – сказал напоследок Распупин, – покойся с миром, Моряк, и пускай эти воды станут тебе опорой.

– Ну чего же ты?

– Стесняешься, небось?

– А что за милашку ты нам скинул?

– Мииилый!

Ефим  Георгиевич, наконец, подошел к зазывале, который впрочем не обратил и малейшего внимания на скинутый в ров труп, и спросил его:

– А что это за придурки в дерьме купаются?

– Интеллигенция, дружище. Это ин-тел-ли-ген-ция!

– Вот как.

– Слыхал про рвы вокруг замков, в которые в былые времена запускали крокодилов, акул и другую опасную живность?

– Нет.

– Эти ребята, они что-то вроде этих самых акул и крокодилов. Один раз упадешь к ним, больше оттуда никогда не вылезешь.

– Ужас. А здание зачем это? Раз вся интеллигенция тут, в дерьме шныряет.

– Ну не всей ж интеллигенции обитать в нечистотах. Ты вот слышал про сатиров? Это были люди, которые обитали в горах и не мылись, являя собой нечистую силу.

– Не слышал.

– Я к тому, что тот, кто рожден нечистью, будь он сатир или черт, он не чист по рождению. И ему не надобно купаться в грязи, дабы быть «нечистым». Тот, кто сегодня выступает, он как раз один из таких. Вся поэзия – это всегда дерьмо в какой-то степени, дружище.

– Стало быть, черт это? Черт – поэт?

– Черт бы его побрал, кто он.

– И почем билет?

– Мужику вроде тебя вход бесплатный!

Распупин повернул голову, и увидел небольшую группу беседующих интеллигентов, а вернее, их торчащие из дерьма головы.