Читать «Русская Дания» онлайн - страница 68

– Ну это может ты рабом туда на галере хочешь за 38 тетрадрахм съездить?

– Да не, он только за оливками наверное. Но за оливками лучше в Пропонтиду.

– Ага. Так, собственно, вернусь к рассказу.

– Какому еще рассказу?

– О том, как я за ванной ездил в мастерскую, что у храма Геры.

– А, давай, конечно, конечно, мы зачем еще тут собрались по-твоему.

– Так вот, собственно, иду я туда, рядом мул с повозкой. А над головой у меня во-о-о-т такенный орел пролетает.

– А ты уверен, что это орел был, а не ласточка?

– Орел, орел, же говорю, – и в качестве доказательства размеров животного он развел руки в стороны как только можно широко.

– А, так это маслина была.

– Дубина, где ты такие маслины видел?

– Видал-видал. Я когда маленький был , случайно оказался в марсовых садах.

– Вообще-то там вход только для жрецов и гетер. А не для «маленьких мальчиков» вроде тебя.

– Он наверное хочет усомниться в качестве наших жрецов, если вы понимаете, о чем я, – не без сомнения кто-то пробубнил.

– Я же говорю, случайно. Я вообще не помню, это ж давно было. Ты б меня еще спросил как звали нашу рабыню, которая меня грудью кормила?

– Нефтида.

– Какого черта?

– А, так все-таки ты не забыл?

– Не, конечно забыл. Просто что-то такое всплыло. Откуда ты ее знаешь?

– Дак у меня отец к ней ходил долгое время, ты не знал?

– Нет. Ну да ладно. В общем, смотрю я по сторонам – дорожки расходятся концентрически.

– Как-как?

– Концентрически.

– Концертрически?

– Правильно говорить – концертически.

– Откуда ты знаешь, как правильно говорить, если ты до того, как он это слово сейчас произнес, его ты даже не слыхал.

– А ты мне в голову не лезь!

– Концентрически – это значит от центра к окружности. Или округлости, если угодно.

– Ну ладно, давай дальше.

– Так вот стою я посреди сада , посреди палисадника оливковых деревьев.

– Слушай, это когда было-то ? помню, примерно в то время, мать мне рассказывала, была засуха страшная, что они даже на соседние острова плавали, а некоторые и вовсе там оседали. Вроде эллинами себя теперь называют.

– Кем они себя возомнили. «Народ», какого черта, хочется спросить. Они же из нашего брата, а стоило втереться в доверие к соседям, уже «народом» себя называют. Это мы здесь народ, вроде, разве не так. Ха, две галеры, а уже народ. Смешно.

– Да, я сам страшно удивился. Ну представь, знойная жара. Земля раскалена докрасна, в городе засуха, а я стою один в сандалиях посреди тенистого цветущего оливкового сада.

– Чудо.

– Вот и именно. Чудо, не иначе.

– И что дальше? Что с маслинами-то ?

– А маслины там были во-о-о-т такие.

(другой, немного приподнявшись с мрамора, тоже, почти одновременно развел руки в стороны, дабы убедиться в масштабе) – в-о-о-т такие, протянул он вместе с рассказчиком. И судя по тому, что рассказ продолжился, а руки он все держал разведенным в стороны, размер маслин в марсовом саду действительно его поразил.

– И что ты сделал?

– Ничего.

– Ничего?

– Ничего. Я просто стоял и смотрел завороженный.

– И ты не спрятался там, в тени, чтобы понаблюдать за купающимися в фонтанах гетерами, или подглядеть за недоступными глазу смертного тонкостями жреческого ритуала?